Интервью Г.А. Зюганова бизнес-порталу «Континент Сибирь Online»
В интервью «Континенту Сибирь» председатель ЦК КПРФ Геннадий Зюганов рассказывает о своих разговорах с Путиным, критикует его за нерешительность и мягкотелость, говорит об отношениях с кремлёвскими башнями и о том, уйдёт ли мэр Новосибирска со своего поста после выборов в Госдуму.
— В последнее десятилетие мы наблюдаем интересные процессы в нашей стране. Ещё лет семь назад приходилось шутить с коллегами, что Владимиру Путину осталось только вступить в КПРФ, чтобы замкнуть исторический цикл возвращения страны на круги своя – всё прочее для этого уже сделано. В экономике доминируют госкорпорации, в банковском секторе одни госбанки конкурируют с другими. Роль государства во всех сферах очень велика. Отношения с Западом, начиная с 2014 года, чем дальше, тем хуже. Но ведь всё это соответствует вашим предложениям и идеям. Тогда вопрос – почему правящая партия до сих пор не КПРФ?
— В настоящее время на планете разгулялся системный кризис. Это закономерное явление, которое давно ожидалось. И на него наложился коронавирус, что в целом усугубило ситуацию. Начиная с 1991 года нашу страну насильственно встроили в систему «дяди Сэма», подчинив глобалистским задачам доминирования США во всех сферах жизни. Нам была отведена роль сырьевого придатка, которую команда Ельцина, Гайдара и Чубайса успешно реализовывала. Придя к власти, Путин понял, что надо менять эту ситуацию. Но до этого наша партия дважды спасла Россию: спасла от «майдана», и спасла после дефолта, отправив в правительство Примакова, Маслюкова и Геращенко. Тогда впервые взялись реализовывать ту программу, о которой вы говорили. Это был начальный этап социализации жизни. Команда Ельцина была вынуждена это делать, потому что после дефолта у нас все застопорилось. Баррель нефти в 98-м году стоил 12-14 долларов. А золотовалютных резервов было меньше 8 млрд. долларов. Уже в сентябре того года нечем было платить стипендии и пенсии.
После прихода к власти Путина мы с ним встретились, долго обсуждали ситуацию, и он определённые выводы сделал. Так что под его первым посланием я, наверное, и сегодня бы подписался: сильное государство, мощная социальная политика, уверенное развитие науки, образования и высоких технологий. Это всё было продекларировано. Путин понял, что Запад, в лице США и их союзников, не желает нас видеть сильными и успешными. Его выступление в Мюнхене в 2007 году произвело на них шокирующее впечатление. С тех пор он и Россия стали для них не партнерами, а врагами.
Но беда в том, что партии власти не удалось выскочить из той протоптанной предателями и перевертышами колеи, которую обозначили Ельцин, Гайдар и вся эта камарилья. К сожалению, у нас сегодня олигархическое государство. Если бы оно было социальное, при наших ресурсах население жило бы на порядок лучше. В чем вся беда? Я на недавнем госсовете, который Путин проводил, прямо сказал: «Вам придется принимать новые решения. Или вслед за экономическим кризисом наступит политический дефолт». Ведь экономика определяет всё! А за последние десять лет экономика России выросла только на 9%. За то же время американцы прибавили 16% ВВП, Европа – 32%, а китайцы – 101%.
Путин дал в послании правильные установки: войти в пятерку ведущих экономик, добиться прорыва в сфере новых технологий, остановить вымирание и сползание в бедность и нищету. Я двумя руками «за». Но под это нужна была другая финансово-экономическая стратегия и политика. К сожалению, её нет. Финансово-экономический блок правительства реализует ту же программу, что и в 90-е годы. Ничего нового. А ситуация продолжает обостряться.
Приведу для примера несколько цифр. За последние пять лет доходы бюджета выросли на 10%, состояния олигархов – на 53%, а граждане обнищали на 12-13%. По сути, это уродливая картина вопиющей социальной несправедливости. И если вы хотите это исправить, нужны новый финансово-экономический курс и бюджет развития. Нужна политика, которая поддерживала бы тружеников. Рабочих и крестьян. Учителей и врачей. Инженеров, ученых и военных. Тех, кто своим умом и талантом создает главные ценности на Земле.
А пока олигархия богатеет, народ нищает, и наиболее талантливые люди бегут за границу. Отток высококлассных кадров за рубеж просто сумасшедший! Но еще страшнее – катастрофические темпы вымирания. За годы преступного и предательского либерального эксперимента численность только русского народа сократилась на 20 миллионов. Мы, русские, столько же потеряли в годы Великой Отечественной войны. Это непозволительно, это страшно! И если ситуация не изменится, некому будет держать в единстве гигантские просторы, включая Сибирь.
Поэтому мы предложили новый бюджет развития. Кстати, и мэр Новосибирска Анатолий Локоть участвовал в выработке этого политического курса. К сожалению, президент и правительство не поддержали нашу инициативу новой научной политики. Крупнейшие институты отдали в руки чиновников, а не ученых. Мы настаивали на принятии специального закона о возвращении талантливых людей. Из 100 выдающихся специалистов, которые, работая у Билла Гейтса, сделали его самым богатым человеком планеты, 50 русских. Практически вся наша математическая школа в полном составе. При этом большинство из них хотят вернуться в Россию. Но где они будут жить и работать? В какую школу пойдут их дети? Нужно создать им достойные условия для жизни в своей стране. Иначе будет как в 90-е, когда мы с академиком Коптюгом по всей Сибири и Дальнему Востоку буквально по крупицам собирали нашу математическую школу, чтобы помочь ей выжить.
– Память Валентина Коптюга высоко чтят в Сибири. Хотя сейчас уже не все помнят, что в трудные 90-е годы председатель СО РАН был одним из лидеров КПРФ.
– Мы с Валентином Афанасьевичем восстанавливали партию. Вместе писали программу. Я устроил ему поездку в Рио-де-Жанейро на всемирный форум по устойчивому развитию. И он там настолько блестяще выступил, что тогдашний генсек ООН Кофи Аннан пригласил его к себе советником. Всем критикам такого решения Аннан отвечал: «Что касается партийной принадлежности – это личное дело Коптюга. А если рассматривать его как эксперта, то это один из лучших специалистов в области устойчивого развития». И он продолжил работать.
Китайцы гениально реализовали идею по собиранию специалистов на Родине. Они вернули математиков, физиков-ядерщиков и уже освоили программу «Луна». А что происходит у нас? Вот результаты недавних соцопросов: половина инженеров, врачей и специалистов в области информационных технологий готовы убежать за границу. Среди студентов больше половины хотят найти работу за рубежом. Потому что здесь их таланты и знания не нужны. По крайней мере, такой вывод можно сделать из того, что привлекательные условия труда и жизни для них не созданы.
Поэтому говорить о том, что партия власти проводит политику, предложенную КПРФ, неэтично и неправильно. В чем суть политики партии власти сегодня? Открывайте бюджет и смотрите. Наука и суперсовременные технологии – электроника, робототехника, искусственный интеллект, авиационная промышленность – все эти сферы впроголодь живут. И партия власти не желает оказывать им необходимую поддержку.
Что такое социальное государство? Это когда каждый пятый рубль тратится на науку, образование, здравоохранение и культуру. А у нас и половины этого нет. Мы предложили Путину реальную программу. И на словах он её одобряет. А на деле – решения не приняты.
Вот я накануне пандемии, в начале 2020-года, встречался с президентом и допоздна убеждал его в том, что правительство Медведева не справится с выполнением его решений. Он согласился. И когда он начинал излагать своё Послание 15 января 2020-го года, никто из членов правительства не знал, что их через час отправят в отставку. Сформировали новое правительство. Правду сказать – оно более работоспособное. Но я надеялся, что финансово-экономический курс изменится, что мы сумеем направить ресурсы на развитие страны. Однако министерство финансов во главе с Силуановым, которого кадровые перемены не коснулись, внесло в Думу такой же бюджет голодного пайка, что и годом ранее. Разве что с небольшими поправками. Так что правительство Мишустина пока ползет по той же колее, которую протоптали его предшественники. Серьезного поворота в сторону социального государства я не вижу.
В чем может заключаться такой поворот? Где непосредственно лежат ресурсы для реализации программы, которая его обеспечит? Сибирь знает, что она главная кладовая, но принадлежит она, в основном, олигархии. 15 кланов упырей захапали национальные ресурсы, деньги рассовали по карманам и держат в чужих банках. У нас золотовалютных резервов почти 600 млрд. долларов. Почему они не работают на страну? У нас более 13 трлн. рублей – в «Фонде национального благосостояния». Это больше половины федерального бюджета. Почему эти деньги лежат в заначке мёртвым грузом? Плюс пандемия наложилась… В результате падение ВВП на 3% в 2020 году и обнищание. Зато олигархия продолжает наращивать свои капиталы сумасшедшими темпами. Нет, не могу согласиться с тем, что Путин и правительство скорректировали финансово-экономическую политику.
Нелёгкая правда заключается в том, что мы никому на Западе не нужны умными, сильными и успешными. США объявили нас «врагом номер один», потому что мы единственные, кто может справиться с любым агрессором, возмездие которому будет сокрушительным и неотвратимым.
Нас отчасти спасает то, что «врагом номер один» на Западе одновременно объявили и компартию Китая, которая смогла из КНР сделать супердержаву. Мы же сейчас 11-е, а по ряду показателей откатились гораздо дальше. И если продолжится тот же финансово-экономический курс, то через два-три года мы совсем провалимся на 15-е место. Что повлечет уже и политический дефолт, так как будет означать крах третьего по счету «плана Путина». Провалились планы развития, реализация которых намечалась на 2010 и 2020 годы. Через два-три года при таких темпах провалится и «план 2030».
Но я не уверен, что люди захотят ждать до следующего десятилетия. Потому что цены душат, затраты растут, а зарплаты и благосостояние откатываются назад. Мы предложили новую политику и новую стратегию. Они сформулированы в нашей программе, принятой на Орловском международном экономическом форуме. Там выступал и Анатолий Локоть. В целом, на примере наших руководителей, в особенности руководителей коллективных народных предприятий, мы показали, как можно решить задачу успешного экономического развития. Но олигархии эти примеры жутко не нравятся.
Вспомним тот же «Совхоз имени Ленина». Уникальное предприятие. В районе его расположения когда-то работали 15 хозяйств. 14 из них поделили на паи, продали и угробили. Теперь там ничего не растёт. А наше хозяйство оказалось потрясающе успешным. Потому что в основу его работы была положена не выплата дивидендов, а внедрение новейших технологий, развитие социальной инфраструктуры и высокая заработная плата. Сейчас там средняя зарплата 100 тысяч рублей. Отстроены лучшие детсады и школы. Всё доступно, бесплатно и расположено поблизости. Так что жители совхоза охотно создают семьи и рожают детей, не опасаясь, что завтра их будет нечем кормить. Там только из первоклассников сформировано 9 классов!
Но вместо одобрения и поддержки со стороны власти это хозяйство в ответ получает преследования. Уже восьмисотый суд состоялся. Похоже, из очень высоких кабинетов дана команда уничтожить совхоз. Целая свора вокруг него бегает… Мы его отобьём, но вся эта ситуация постыдна и паскудна. Мы сидим и отбиваемся от этой шайки, которая, переодевшись в судебные мантии и прокурорские мундиры, занимается еще более наглым рейдерством, чем в 90-е.
Мы говорим нашим государственным мужам: «Приезжайте в совхоз, посмотрите и поучитесь». Они боятся ехать. Я с трибуны Госдумы пять раз просил показать на федеральном телевидении фильм об этом хозяйстве, который мы сделали. Президент мне подписал письмо об этом – обобщить опыт и показать на всю страну. Был проведён семинар вместе с правительством, где выступил мой заместитель, академик Кашин, выступили три успешных руководителя из разных регионов – Грудинин, Казанков и Сумароков. Все послушали, фильм посмотрели. А на государственном ТВ так и не показали. Потому что олигархию это не устраивает. Они боятся конкуренции, боятся этого уникального опыта и коллективного подхода к хозяйствованию. Наш пример заразителен и очень поучителен. Мы ни копейки не берём у государства, отстраиваем всё идеально, платим огромные зарплаты, даём полный соцпакет и создали абсолютно благополучную зону социального оптимизма.
— Тем не менее имел место крымский патриотический консенсус, в котором КПРФ участвовала и поддерживала президента. Это «зачтено»? Отношения с Путиным в итоге потеплели в сравнении с теми временами, когда КПРФ провозглашалась главным политическим противником?
— Понимаете, тут надо разделить, кто и что провозглашал. Если бы я в 1996 году не проявил благоразумие и взвешенность, гражданская война в стране была бы гарантирована. Тогда Россия разделилась ровно пополам. За меня, от «тихого Дона» до Тихого океана, был весь Юг, опалённый гражданской войной и наводнённый беженцами. А за Ельцина голосовали города-миллионники, сырьевые регионы Севера. То есть те, кто надеялся за счёт продажи сырья набить себе карманы и жить благополучно. И мы не пошли на то, чтобы столкнуть Юг и Север.
С приходом Путина ситуация в стране улучшилась. Но на нас всё равно смотрели как на главных противников. Меня удручает антисоветизм, царящий в верхних эшелонах управления. По идее, сейчас властям необходимо использовать уникальный советский опыт, очень эффективный опыт китайской модернизации, новейшие технологии – в том числе и активно взаимодействуя с Западом. Сейчас у нас редкая возможность выровнять ситуацию.
После дефолта правительство Примакова, Маслюкова и Геращенко выполняло нашу программу, так как деваться Ельцину было некуда. И если бы Путин, став президентом, занял левоцентристскую позицию – я вас уверяю, мы бы развивались сейчас очень интенсивно! Соответствующая программа действий и мер была нами предложена, она обсуждалась. Тем не менее, Силуанов и огрызки ельцинской эпохи ничего не дали под её реализацию. Поэтому Путин и Мишустин по-прежнему стоят перед выбором: или последовательная и системная левоцентристская политика, или углубление кризиса и – я не исключаю даже такого – масштабный социальный взрыв.
Запад давно понял, что нас надо непрерывно давить. Телом нашей преданной и попранной страны они питались почти восемнадцать лет. И благодаря этому отсрочили жёсткий кризис капитализма и глобализма. Но в 2008 году он всё же наступил. При этом мы из всей двадцатки ведущих государств оказались в худшем положении. В 2015 и 2020 ситуация повторилась. И теперь мы сидим у разбитого корыта вместо того, чтобы вырабатывать новую стратегию и тактику. У Путина сейчас очень тяжёлый выбор. И если он ошибётся, конфронтация в стране достигнет критических масштабов.
— В таком случае он заинтересован искать внутриполитических союзников, разве не так?
— А я много раз ему говорил об этом. Вот на 9 мая фанерками забили мавзолей Ленина. Большего идиотизма невозможно представить – разделить Красную площадь на два куска. За этим забором одни не видят половину парада с одной стороны, а вторые – с другой. Так что по телевизору его видно гораздо лучше, чем на Красной площади. Но когда вы смотрите парад, там среди техники в основном представлены изделия советской эпохи. Хоть и модернизированные.
Если бы Путин системно перешел на левоцентристский курс, мы давно бы справились с кризисом. Но олигархия – это «священная корова», которую не трогают. Только у нас нет прогрессивной шкалы налогов. Только у нас спиртоводочная промышленность отдана на откуп упырям, которые травят страну «палёной» водкой и уничтожают генофонд нации. Только у нас все сырьевые ресурсы работают на карман олигархии, а не страны. Этот вопрос – решаемый. Дело лишь за политической волей.
— Ну, у президента Путина политическая воля имеется.
— Нет, в этих вопросах ее явно недостает. С точки зрения военно-политической воля у него есть. С точки зрения олимпиады и спорта в целом – есть. С точки зрения Крыма – есть. А в вопросе левоцентристской политики – нет.
Кстати, о Крыме. В 2008 году американцы уже фактически захватили Феодосию. Они высадились там. Мы с Николаем Харитоновым собрали там 10 тысяч человек, чтобы выдавить американцев из города. И мы их выдавили. А в целом, оценивая последствия «Крымской весны», скажу, что на месте Путина я давно бы уже признал Донбасс и Луганск и официально заявил, что Киев самым подлым и преступным образом захвачен нацистами и цэрэушниками. Такую украинскую власть нельзя легитимизировать признанием. С ними надо обходиться как с теми, кто нам грозит большой войной.
Что такое НАТО на Украине? Из-под Харькова до центра управления обороной в Москве ракета будет лететь 3 минуты. Вы штаны не наденете за это время! Не говоря уже о том, чтобы быстро принять ответственное решение для ответа на агрессию.
— Геннадий Андреевич, есть ли на сегодня у коммунистической партии необходимые ресурсы и контакты с Кремлём, с администрацией президента, позволяющие защитить своих представителей во властных структурах регионов и муниципалитетов?
— У вас представление о власти как о едином целом. Но на деле все не так. У нас в одном только Кремле две-три разных «башни». Одна стоит на национальных позициях. Развивает высокие технологии, поддерживает безопасность и оборону, отстаивает геополитические интересы, понимает, что у нас страна левая по природе, по вере, по культуре, по традициям, по истории. Эта власть ведёт с нами полноценный диалог.
А есть другая «башня», которая формировалась Западом и смотрит всё время на него. Бжезинский не зря сказал, что «эти 500 человек – уже не ваша, а наша элита». Детки у них за границей. Там же яхты, счета и всё остальное. И сюда они едут на «шабашку» – эксплуатировать народ и природные ресурсы. И вот Путин мечется между одними и другими. Хотя давно нужно было занимать и внутри страны ту позицию, которую он обозначил в Мюнхене. Но я этого не вижу. Вот, например, что такое тот же Навальный? Изделие Суркова, который занимался у президента выборными технологиями. А у Навального и Суркова сидел Гельман, который против меня проводил все самые грязные операции. Они даже мой родной дом, который мы с отцом-инвалидом на Орловщине отстроили – и тот бандитам продали и там организовали шабаш, от которого тошнило всех. Изгадили всё. Привезли скульптуру Ленина, спилили ей голову, мою прилепили. И этим хамством занимались три месяца. Законченные мерзавцы! Самое приятное в этой грязной истории было то, что туда возили полсотни иностранных журналистов, и когда они вернулись, корреспондент испанской газеты «Эль Паис» сказала мне: «Хочу вас поздравить. Мы обошли всю деревню. И никто, даже пьяные мужики, ни одного плохого слова не произнес ни о ваших родителях, ни о вас». Но позорен сам факт, что в Кремле сидят люди, которые занимаются такими вещами.
Они к нам внедрили человека с большими деньгами, который скупал секретарей, организации. Выпускали целые толстые журналы с нашей адресной базой, украденной ими, и рассылали всем. Пытались представить обществу образ руководства компартии совсем не таким, какой он есть. У нас и X съезд был, когда нам перерубили электрические кабели, и я впотьмах доклад читал два часа. Мы с начальником охраны Тарнаевым едем, и я ему говорю: «Купи два карманных фонаря». Он спрашивает: «Зачем?». Я в ответ: «Купи – потом поймёшь». Приехали, а там кабель питающий перерублен. Так пытались сорвать нам съезд. Я свою бригаду вызывал для ремонта. И только ночью все исправили.
Ещё надо было депутатов забрать на пленум – они члены ЦК. За ними приехали автобусы с «братками». Отвезли их не на пленум, а на другую сторону МКАДа, и высадили на улице. Чтобы сорвать нам пленум. Но мы его провели, и съезд прошёл успешно.
А утром президент звонит, спрашивает: «Что у вас случилось?». Я ему отвечаю: «Думаю, вы лучше меня знаете».
— Вы не попытались поговорить об этом с Путиным откровенно? Ну, раз уж он сказал, что не в теме?
— Мы встречались. Я попросил, чтобы он вызвал Генерального прокурора, и сказал, что если нам снова объявляют войну, как это Ельцин делал, мы вызов примем. Но для страны это будет крайне вредно. Мы страну уже дважды спасли от гражданской войны. И у нас самая подготовленная команда грамотных, опытных и совестливых людей. После чего вроде договорились.
Но сейчас, перед очередным съездом, нас полоскали много месяцев подряд. Все приемы из 90-х задействовали, пытались скомпрометировать, оболгать и унизить. Когда при тайном голосовании 100% голосов получили и я, и вся моя команда, они опешили. Вечером им пришлось сообщать о наших результатах и поздравлять.
У нас очень сильная, патриотичная команда, на которую на месте Путина я бы давно оперся. И принял бы наши предложения, которые готовы по всем основным вопросам возрождения страны: бюджет развития, демография, наука, образование для всех, культура, спорт…
— Геннадий Андреевич, давайте перейдём к теме команды. Как вы оцениваете результативность партийных организаций в Сибири? Какие из них вас радуют своими успехами, каким желаете прибавить в работе?
— Если говорить о Сибири в целом, у нас здесь хорошие кадры. И это закономерное явление. Ведь Сибирь меньше затронуло все это либеральное разложение. Климат и сама обстановка требуют более упорной, содержательной и смелой работы. Народ тут отборный, а советские корни сидят глубже. В Омске у нас талантливые думские депутаты – Кравец и Смолин. И крепкая организация. Это люди первой величины. У нас там и хорошая автобаза, и мощный комбинат полиграфии.
В Новосибирске у нас всегда были сильные позиции. Локоть – абсолютно подготовленный человек. Он и заводскую работу прошёл прекрасно, научно-промышленную школу. Получил серьезный политический опыт в Госдуме, в парламентском собрании Союза России и Белоруссии. Всё это помогает ему. Второй раз избраться в таком городе мэром и получить твердую поддержку – это почти подвиг. И самое главное, он последовал совету, который я ему дал с первого дня: «Нельзя оставлять пост первого секретаря. Если хотите уверенно работать, у вас должна быть сильная политическая поддержка. Без родной партии сейчас невозможно управлять».
У нас хорошая организация в Иркутске. Левченко там честно победил на выборах. Я ездил туда. Тридцать с лишним депутатов было и полторы тысячи контролёров. И если бы мы не контролировали, опять бы украли половину голосов. Кстати, это единственная область, которая за 4 года удвоила бюджет. Начинали с 96 млрд. рублей, а перед отставкой Левченко было 213 миллиардов.
— И всё же защитить губернатора Левченко не удалось?
— Дело не в том, что защитить не удалось. Дело в том, что они боятся крупных людей. Они боятся меня, боятся моей команды. Мельникова и Кашина, Афонина и Новикова, Калашникова и Коломейцева… Они понимают, что Грудинин может быть серьёзным конкурентом. Что Левченко в состоянии руководить важнейшими отраслями – он это доказал в период своего губернаторства. В Хакасии наш Коновалов прошёл с пятого тура. Присылали три сотни вооружённых чоповцев, но и они не справились с ним. Все клубы закрыли. А люди сказали: «Наелись мы вашей власти!».
— Но ему сейчас трудно!
— А кому легко? Всем трудно. И никому не нравится такая политическая невнятица, как сейчас, скомпонованная из взаимоисключающих элементов. Если не произойдёт полноценного левоцентристского поворота, волна недовольства всё снесёт. Напряжение в обществе нарастает на глазах, но они там плохо это чувствуют. Мы недавно это обсуждали с Мишустиным. Его правительству надо срочно менять курс. Или будет поздно.
— Вы оцениваете Мишустина как потенциального союзника? Кто он – прагматик, который понимает, что лучше сотрудничать, чем конфликтовать?
— У меня о союзниках другое представление. Вот есть левоцентристский блок. Смысл его: наша программа, пакет законов, уникальный опыт народных предприятий, спортивные достижения. Если нравится, давайте объединяться на этой платформе, формировать состав команды и блок патриотических сил, главная идея которого – борьба за СССР. За Сильную, Справедливую Социалистическую Родину.
Без левого поворота и социализации жизни выйти из этого кризиса невозможно. Мы всё делаем, чтобы не было репрессий. Создали комитет по защите граждан от политических преследований, который Синельщиков возглавляет. Вот какие задачи для нас исключительно важны. И союзники для нас те, кто готов их реализовывать. А партия власти этого делать не хочет.
Невозможно обеспечить ускоренное развитие страны с бюджетом в 20 триллионов. Чтобы мы выжили, преодолели демографический и экономический кризис, успешно развивались, бюджет должен составлять минимум 30-33 триллиона. Нами всё под него рассчитано. На госсовете предложено. Все материалы поданы. А власти ползут по старой колее.
Мы показали, как работают народные предприятия. Я бы на месте Путина сейчас съездил туда сам. И позвал бы туда Мишустина. Издал бы указ: в каждом районе каждой области хотя бы по одному такому предприятию открыть. И мы завтра получим только за счёт сельхозпродукции минимум 45-50 миллиардов долларов. В два с лишним раза больше, чем от продукции оборонной промышленности.
Мы проведём семинары, научим, как это организовать. У Грудинина уже сотня делегаций побывала из разных стран. Посольство КНР в полном составе. А его по судам таскают.
— Анатолий Локоть в Новосибирске как политик проявил умение объединять различные общественные силы и договариваться, используя ограниченные возможности. Он избрался, потом переизбрался, при этом он входил в коалиции, вступал в союзнические отношения с представителями «Единой России», договаривался с действующим губернатором. Эта практика какой-то анализ и оценку на уровне ЦК КПРФ получила? Насколько интересен и применим новосибирский опыт Анатолия Локтя на федеральном уровне, исходя из того, о чём мы только что говорили?
— Новосибирская практика не просто получила оценку. Каждые три месяца Анатолий Евгеньевич давал нам свои показатели, мы их везде публиковали. Новосибирск сегодня – это самый крупный муниципалитет в стране, где уже 1 650 000 населения. Также это очень умный и образованный город, знаменитый своей наукой. Это город с очень сильной оборонной промышленностью и новейшими технологиями. Сила и успех Локтя заключаются в том, что он сам прошёл все профессиональные ступени и хорошо знает общероссийский и белорусский опыт.
Что касается готовности взаимодействовать: мы учитываем, что «Единая Россия» сегодня – партия власти. Учитываем в договорённостях с губернатором, в построении общей линии нашей политики.
Во многих городах всю коммуналку, МУПы и ГУПы продали. А в Новосибирске – нет. Потому что я сказал Анатолию Евгеньевичу: «Если продадите всё это, чем вы будете управлять? Каким вы будете градоправителем, если электросети, коммунальные службы, горводоканал и другие муниципальные предприятия не будут вам подчиняться?»
Что-то, может быть, не удаётся отстоять. Но метрополитен отстояли. Даже 36 аптек мэру подчиняются. Понятно, что упыри-нувориши готовы забрать все. Но завтра один откажется воду подавать, второй на электричество поднимет цену, а третий не вывезет мусор. И через два месяца недовольные горожане снесут кого угодно. Поэтому надо иметь реальную власть и работать в тесной связи с предприятиями.
С этим же я ходил специально к Путину и Мишустину. И говорил: если вы собираетесь в стране жить и работать, то должны иметь рычаги управления. А у вас их нет. Чем вы управляете, если на нефть и бензин цены на мировом рынке колеблются, а на внутреннем всё время только растут? В США такого нет. В Европе нет. Я уж не говорю об Иране или Саудовской Аравии. Почему такое у нас? Почему у вас пять упырей определяют цену на топливо? Вы должны её определять.
Могу рассказать, как Примаков, Маслюков и я решали такие вопросы после дефолта. Первое, что мы вынуждены были сделать – осуществить денежную эмиссию. Но инфляция упала, потому что деньги пошли не на биржу, к спекулянтам, а в реальный сектор. Мы собрали главных инженеров, конструкторов, технологов и директоров заводов и спросили, что у них готово к производству, сколько это стоит. И выдали деньги с условием, что они будут отчитываться каждую неделю по конкретному изделию. За год промышленность дала рост в 24%. Только потому, что осуществили целевое финансирование.
Мы вызвали этих бензоколонщиков. Сказали, что если они хоть на одну копейку цену на топливо поднимут – выгоним их с рынка и всё отнимем. И никто не посмел поднять. И третье – мы вызвали банкиров и сказали, что кассу будем проверять утром и вечером. После чего отток валюты резко сократился. А эти сегодня сидят и только обещают. При этом цены прут вверх, безработица растет, доходы падают, народ нищает.
— Продолжается подготовка к выборам в Госдуму. В частности, в Новосибирске это заметно. Вокруг позиций, которые занимает КПРФ, идёт борьба, растёт политическое и пропагандистское давление на мэра. Вы отслеживаете ситуацию в регионе? Чем партия может помочь своему лидеру в Новосибирске?
— Мы обязательно поможем. У нас большие возможности. Наиболее грамотная команда. Предвыборный штаб и кадровую комиссию возглавляют два моих первых заместителя – Мельников и Афонин. Мельников досконально знает ситуацию на местах. Кадровый состав, необходимый для ведения избирательной кампании, укомплектован уже на 90%. Все получили хоть небольшое, но дополнительное финансирование. Подготовили людей. А ведь выборы – это прежде всего программа и технологии. Выпустили спецвыпуск газеты «Правда» пятимиллионным тиражом.
Нам нельзя отдавать оппонентам улицы и дворы. Я прямо сказал: «Собираешься избираться – лично проведи 300-400 встреч. Ты должен пройти все дворы, протоптать все порожки и вручить короткую программу, свою автобиографию и наши конкретные предложения по социальной политике – что мы обещаем».
Вся беда в том, что партия власти ничего не предлагает стране. Вернее, она предлагает выборы неделю проводить, чтобы приписывать и воровать. Три кражи они уже осуществили: приватизацию, когда всё отняли и ничего взамен не дали, эксплуатацию, когда выкачивают недра и даже нормальную зарплату за это не платят, и фальсификацию. Если бы были честные выборы, они бы их уже никогда не выиграли.
Новосибирцы в отношении выборов хорошо подготовлены и грамотны. В нашей здешней команде полторы тысячи молодых людей, многие из которых пойдут на выборы. Все наши политики из Новосибирска на хорошем счету. Николай Харитонов – великолепный специалист. Вера Ганзя – инициативная женщина с боевым характером. Любовь Швец – большая умница со светлой головой.
— Может быть, вы знаете: в Новосибирске циркулируют разговоры, что Анатолий Локоть уйдёт в отставку. В начале года такой слух вбрасывался. Сейчас обсуждается новая версия – что он возглавит партию на выборах в Госдуму, сложит с себя полномочия мэра и вернётся во фракцию. Такое возможно?
– В чём смысл деятельности серьёзной партии? Первое – это борьба за власть. Второе – обеспечить, чтобы ресурсы страны служили народу, а не олигархии. Где можно подготовить тех, кто способен решить эти две задачи? На должностях мэров или губернаторов. И мы боремся за эти посты, чтобы показать всем пример: у нас в команде есть люди, умеющие толково и грамотно управлять. Я могу назвать вам сейчас полтора-два десятка руководителей, способных сформировать хоть завтра сильное федеральное правительство. Люди такого ранга и уровня придают новое качество партии.
Поэтому мы заинтересованы в Локте как в мэре. Будем помогать ему. Он работает весьма успешно. Нашёл себя во взаимодействии со всеми деловыми кругами. Создал замечательное совместное предприятие с белорусами. Анатолий Евгеньевич очень плотно сотрудничает с Академией наук. Там с ним считаются и уважают. Его как руководителя знает вся страна. Он у нас ярко выступал в Думе, и на съезде открывал дебаты. Поэтому слухи, о которых вы упомянули, — это досужие вымыслы.
Когда Жириновский орёт, что будет управлять, я задаю себе вопрос: с кем он будет это делать? Он пять-семь человек не назовёт тех, кто в состоянии чем-то успешно руководить. А у нас огромный опыт руководства страной даже в чрезвычайных условиях. Мы с Ельциным в Москве в одном подъезде жили, и после расстрела Белого дома я с ним не разговаривал. А тут дефолт случился, он сам звонит мне и спрашивает: «Что будем делать?». Я ему отвечаю: «У вас к вечеру в одной Москве будет 400 тысяч безработных. Вы всех их разорили. В одну ночь». Только Сбербанк тогда что-то выплачивал, а остальные банки рухнули. Я говорю: «Надо срочно собраться и назначить людей, которым поверят». Уговаривал Примакова. Он спрашивает: «Ты понимаешь, во что меня втягиваешь?». Я ему отвечаю: «Да, понимаю. Но мы все ноги свесили в пропасть». В итоге он согласился. Согласился ещё Маслюков, который в СССР руководил Госпланом. Великолепный управленец. Согласился Геращенко – один из лучших банкиров. И Валентину Матвиенко, которая тогда послом работала в Греции и на Кипре, позвали, чтобы поручить ей всю «социалку».
— А потом Ельцин Примакова сдал?
— Не совсем так. Дело в чиновничьей камарилье. Они внушили ему, что Примаков метит на его место. Мы вместе с Рыжковым и Харитоновым пришли к Примакову и сообщили, что его хотят освободить. И что надо ехать в Думу и принимать решение, которое не позволит отправить правительство в отставку. Но Примаков на такой шаг не пошел.
— А какое решение вы ему предлагали принять в Думе?
— Если бы он приехал тогда, то Дума оказала бы ему стопроцентное доверие. И, на мой взгляд, Ельцин бы не осмелился его убрать. Это было вполне реально. Но даже несмотря на то, что Примаков не согласился, наша команда сделала тогда великое дело – уберегла страну от краха и гражданской войны.
— Геннадий Андреевич, а как вы оцениваете ситуацию в Красноярском крае? Там у губернатора очень низкая популярность, множество скандалов и просчетов. КПРФ может в этих условиях что-нибудь выиграть для себя?
— В целом по Сибири, Дальнему Востоку и Югу России настроения резко изменились. Почему партия власти лютует? Потому что ровно половина избирателей, которая ещё вчера за нее голосовала, окончательно разочаровалась в ней. Они это знают. Люди, отвернувшиеся от партии власти, готовы нас поддержать. И чтобы этого не случилось, карманные пропагандисты и перепуганные чиновники льют на нас грязь. Жириновщина на всех экранах с утра до вечера. Продолжается антисоветский шабаш. Идут на что угодно – лишь бы не дать укрепиться левому флангу. На мой взгляд, это очень вредно. Страна уже поняла, что без левоцентристского поворота ей не выбраться из тупика. Мы попробовали либеральный вариант. Он оказался смертелен для России.
— А вы не считаете вероятным, что даже если такой поворот состоится, то Путин опять попытается сделать всё сам, своими руками и своими силами, не обратившись к вам?
— Тогда возникает вопрос, какими руками и какими силами?
— Сечина позовёт.
— Вы понимаете, что у него нет таких рук и сил, чтобы это сделать самостоятельно? На правящих позициях сидит партия, которая не может сформировать образ будущего. Что вы строите? Куда вы движетесь? Каким образом? Почему СНГ у вас не является приоритетом номер один? Почему по периметру страны у вас, в основном, противники, которых становится все больше? Как случилось, что у вас на глазах Киев захватила банда цэрэушников? Почему седьмой год подряд терроризируют Донбасс? А впереди, думается, нас ждут еще и большие проблемы в Средней Азии. Белоруссию недавно чуть не сдали!
— А разве Лукашенко не сам себя чуть не сдал?
— Нет. Лукашенко сильный и мужественный человек. Он сберег и укрепил республику. У них село – как картинка. Он сохранил и развил машиностроительный комплекс, высокие технологии. Мы три фильма об этом подготовили, но их на федеральных каналах так и не показали.
— Но преемники-то Лукашенко всё равно нужны? Их отсутствие – это неправильно?
— Прежде всего, нужно с народом работать активнее. И Лукашенко это понимает. Я ему не раз говорил: «Вы руководитель талантливый, и программа у вас хорошая. Но вам нужна широкая политическая поддержка. Надо каждый день этими вопросами заниматься». Если бы он свою политическую силу организовал, уже были бы и преемники, и более устойчивая обстановка.
Но когда к вам пришли те же самые провокаторы, которые ломали Украину, когда они надули искусственно эту «юбку», которую везде возят и которая двух слов связать не может, когда её вам предлагают в качестве руководителя государства, то это что значит? Русский мир снова ломают! Если это сработает в Киеве и Минске, то послезавтра неизбежно будет и в Москве.
Я Путину об этом и сказал: «На что мы надеемся?». У Лукашенко нет олигархии. У него армия и силовики оказались крепкими. Его никто не предал и не сдал. Даже все трудовые коллективы устояли. А наша олигархия вас завтра сдаст, что бы вы ни делали. В стране глубокий раскол и нет социального единства. Всё может оказаться еще хуже, чем на Украине. Там можно с огорода прожить. А у нас такое возможно только на Кубани. Поэтому надо принимать меры, принципиальные решения. А не множить недовольство, тем самым сгоняя всех под знамена навальнятины.
Отчего Китай сейчас держится так уверенно? Объявили врагом компартию, но Си Цзиньпина никто не трогает. А против нас выступают нагло и бесцеремонно, со всех сторон обложили санкциями?
— Потому что Китай на 7 – 10 % в год прирастает экономически, а мы топчемся на месте. То есть мы экономически слабы. А слабых, как известно, бьют.
— Всё верно! Мы не растем, хотя могли бы. Сегодня есть выбор только между двумя политическими курсами. «Единая Россия», ЛДПР, «Справедливая Россия» – это одно и то же. Все они под каблуком администрации. Их списки будет контролировать олигархия. И они будут продолжать старую политику. Это партии для тех, кому нравится то, что происходит в стране сейчас. Это для страны – удавка на шее. Если же вам сегодняшняя политика не нравится – голосуйте за нас. Мы вытащим! И вытащим мирно, демократически. А эти не справятся. Я каждый день вижу, как они работают. Когда они говорят, что у нас всё хорошо с коронавирусом, я хочу спросить: «Что же тут хорошего? Это же эпидемия!». У нас привит только каждый десятый. Я, кстати, вашей, новосибирской вакциной от ковида привился, созданной «Вектором».
— Мнения о том, что наступает время решающих перемен, звучали и в прошлом году. Но ничего радикального не случилось. Каков всё-таки ваш прогноз – Путин склонится к принятию какого-то нового курса, или нет?
— Я бы так сказал: он обязан это сделать! Вспоминаю, как я Милошевича всю ночь убеждал, что нельзя согласиться с американцами. Он им поверил, но его упекли в Гаагу. У него давление было за 200. Я договорился, Путин поддержал предложение вывезти его оттуда. Но американцы не отпустили и уморили его там. Я ездил на похороны потом, и никогда такого митинга не видел – более миллиона человек собралось в Белграде! С Саддамом Хусейном перед войной три часа обсуждал проблемы. Приехал – доложил об этом президенту. Хусейна потом предали свои военные. С Муаммаром Каддафи в пустыне долго вели беседу вокруг его «Зелёной книги». Ливия тогда была одним из самых успешных государств Африки. Это был барьер между Европой и нищими, разоряемыми внутренними конфликтами африканскими странами. А эти мерзавцы его убили.
Вот сейчас и у Путина выбор такой же сложный и ответственный, как у этих правителей. Мы не имеем права дрогнуть. Нужно использовать все возможности и полномочия, а не слушать жирных «котов», которые не хотят поделиться своими капиталами. У них даже инстинкт самосохранения не срабатывает!
Я бы посоветовал учиться у Рузвельта. Когда в годы «Великой депрессии» банды захватывали целые города, Рузвельт создал спецподразделения и отдал им жесткий приказ: «Пленных не брать». И за полгода одних отстреляли, другие разбежались. А жульё, которое наворовало капиталы, он собрал и сказал: «Я вам проведу хорошую дорогу, найду тёплое место и построю там электростанцию. А вы вложите свои наворованные капиталы, куда я укажу». Так возник Лас Вегас.
Потом Рузвельт пригласил всех американских олигархов и потребовал: «Отдайте мне половину капиталов. Я откуплюсь от бедных, от голодных, обеспечу их пищей и работой». А когда они стали возражать, предупредил: «Если не согласитесь, через год будет то же, что было в России в 17-м – потеряете и власть, и головы, и капиталы». И все отдали!
А Путин все еще не может эту публику обложить нормальными налогами. Это вопрос политической воли. И решается он одним распоряжением!
— А чего он боится? Запада он вроде как не боится. Природа его страха какова?
— Не знаю. Возможно, он считает, что это его надежная опора. Но олигархия такой опорой служить не может. Когда Путину нужно, он умеет принимать важные решения. И с Западом он это доказал. И с Крымом. И когда принимал решения об отставке правительства и по Конституции. Но теперь нужно срочно принимать решение о новом финансово-экономическом курсе и лево-патриотическом повороте. Оно уже перезрело.
