На радио «Комсомольская правда» состоялась «Партийная среда» с Ниной Останиной
В ходе передачи депутат Госдумы, Председатель думского комитета по вопросам семьи, женщин и детей Нина Останина вместе с соведущими-товарищами Александром Гамовым и Еленой Афониной затронула важные темы в контексте работы Компартии. Кроме того, политик поделилась важными нюансами в работе Комитета, а также обозначила самые острые проблемы в гуманитарной и социальной сферах. Читайте расшифровку ниже, слушайте подкаст (https://radiokp.ru/podcast/partiynaya-sreda/745785) или смотрите в видеоролике.
Е. Афонина:
— Рады приветствовать всех, кто слушает радиостанцию «Комсомольская правда» и в Москве, и в других городах вещания. И, как всегда, программа «Партийная среда» выходит в прямом эфире. С вами ведущие — политический обозреватель «Комсомолки» Александр Гамов.
А. Гамов:
— Всем привет!
Е. Афонина:
— Я — Елена Афонина. Но самое главное, это, конечно, то, что сегодня к нам в студию в прямой эфир пришла председатель комитета Госдумы по защите семьи, вопросам отцовства, материнства и детства Нина Останина. Нина Александровна, здравствуйте.
Н. Останина:
— Добрый вечер.
Е. Афонина:
— Нина Александровна будет отвечать сегодня на вопросы наших радиослушателей.
А. Гамов:
— У нас есть традиция, в самом начале в качестве преамбулы или эпиграфа у нас фрагмент какой-то исторической речи Генерального секретаря ЦК Компартии Российской Федерации товарища Зюганова. То, что он сейчас прозвучит в прямом эфире, Геннадий Андреевич эти слова произнес буквально вчера.
Геннадий Зюганов
председатель ЦК Компартии России, депутат Госдумы
— Сейчас мы входим в стадию завершающей доработки бюджета. В четверг придет к нам во фракцию Силуанов. Мы еще раз перед ним представим свою программу. В четверг выйдет в «Правде» и «Советской России» мой материал – «Анализ бюджета ближайшей трехлетки и наши перспективные предложения». Все эти вопросы мы очень обстоятельно рассмотрели с президентом. Я знаю, что многие и мои коллеги тоже встречались. Но я хотел, чтобы председатель Думы нас собрал, и мы выстроили общую линию вывода страны на победный путь. Потому что без победы на фронте и поддержки тех, кто там мужественно, честно и достойно сражается, никто из нас спокойно спать не может. Для нас вопрос победы – это вопрос исторического выживания. Вот для того, чтобы обеспечить эту победу, мы только что отправили 130-й конвой. Это семь огромных большегрузов, 150 тонн. И машины, и мотоциклы, и дроны, и продовольствие, и медикаменты. Все, что необходимо детям, необходимо солдатам, ребятам. Принимаем детей из школ и учебных заведений. Уже почти 20 тысяч приняли. Эта совместная работа дает свои плоды.
А. Гамов:
— Я знаю, что Геннадий Андреевич всегда наши передачи слушает, смотрит. Геннадий Андреевич, спасибо огромное, что вы наконец-то прислали к нам с Леной Афониной красивую женщину. Я думаю, что мы сейчас пробежимся по вопросам и ждем самых острых реплик.
Е. Афонина:
— Да, тем более, что понятно, Год семьи, поэтому наверняка у многих есть вопросы относительно того, что сделано, что планируется, как выполнены те указы, которые были даны. Ведь, простите, не к ночи будь помянут нацпроект «Демография», в общем, как-то показал себя не самой лучшей стороны, поэтому что-то приходится исправлять, что-то на ходу менять. Вот можете рассказать, что текущий год изменил в жизни русской семьи, российской семьи?
А. Гамов:
— И в жизни России, конечно, в связи с этим.
Н. Останина:
— Ну, я думаю, что расскажут, наверное, скорее, наши радиослушатели, потому что, что бы мы сейчас с вами ни говорили, планировать уже поздно, потому что Год семьи завершается, осталось чуть более двух с половиной месяцев, и пора подводить, скорее, итоги, чем что-то планировать. Самое главное, наверное, что президент объявил все-таки 2024 год Годом семьи. Мы сделали немало для того, чтобы побудить власть, действительно, обратить внимание на семью. Но не стану скрывать своей позиции. Как бы это сурово ни звучало, но мне кажется, что спецоперация тоже власть подвигла к принятию этого решения, потому что, вы знаете, вот впервые такой тематический год был объявлен в нашей стране дважды. Ведь Год семьи уже был в 2008 году, и сейчас 2024 год — тоже Год семьи. Сколь бы оптимистично мы с вами ни говорили об ожидаемой победе, она будет обязательно, но победа наших ребят там зависит от того, насколько защищены здесь их семьи. Потому что вот этот бойцовский дух во многом зависит от уверенности в том, что дети ходят в школу, что они сыты, что они в безопасности, что они здоровы, что семья тоже окружена заботой и вниманием. И вот в этой части мне кажется, что власть-то как раз и подумала о том, что замечательно, если 2024 год будет Годом семьи. И, наверное, я буду не права, если скажу, что ничего не сделано. Нет, конечно, сделано, больше того, очень много сделано в регионах как раз. Потому что все, что касается защиты семей, в том числе, мобилизованных, все это сегодня легло на плечи региональной власти, местной власти, да это и правильно. Потому что не из Москвы, наверное, виднее, а на месте виднее, кому чем нужно помочь. Вы хотите спросить о больших проектах меня?
А. Гамов:
— Можно наше родное Оренбуржье вспомнить, можно какие-то другие регионы, где вы бываете.
Н. Останина:
— Прежде чем вспомнить наше с вами родное Оренбуржье, я скажу еще об одном замечательном нормативном документе, к которому тоже приложили руки и депутаты нашей фракции, и женщины-общественницы наши — Всероссийский женский союз «Надежда России», председателем которого я являюсь. Ведь в 2024 году появился указ президента о статусе многодетной семьи. Вот вы знаете, сколько в Думе было созывов, столько было и попыток принять какой-то федеральный нормативный документ. Был указ Ельцина аж 1992 года. И вот с 1992 года ничего другого, что было бы направлено на определение статуса многодетной семьи, у нас в России не было. Вообще восемь законопроектов скопилось в нашем комитете. Мы бомбардировали правительство. И, когда должен был состояться отчет правительства Мишустина, Геннадий Андреевич включил в меня состав нашей думской депутатской группы. Я пришла с большой такой зеленой папкой, потому что мы собрали больше 30 тысяч подписей в поддержку этого законопроекта. И, когда я сказала, что нам нужен этот закон, что указ нас не устраивает, потому что в указе сам статус многодетной семьи уязвим. Многодетная семья — до исполнения старшему ребенку 18 лет. Ну все, 18 лет и один день исполнилось, клади в архив это удостоверение, и ничего, никуда ты не попадешь уже с этим самым удостоверением. А вот в Москве — до исполнения младшему ребенку. И я говорю: почему тогда бы о всей стране это не сделать? Он сказал: подумаем, подумаем. Хорошо, уходим мы, и тут меня догоняет секретарь и говорит: «Вы папочку забыли». Нет, я не забыла. Это подписи, которые мы оставили для того, чтобы правительство понимало сейчас, что нужно людям. А людям нужен как раз вот этот закон. Но мало еще дать юридическое определение, что такое многодетная семья. Самое главное, чего мы ждали, это внесение изменений во все действующие отраслевые законы. Если прописано в указе, что многодетная семья — трое и больше детей, то и в законе о мобилизации должно быть прописано, что многодетным считается отец, который воспитывает не четверых, а троих детей. Ну что вы? Вот до сегодняшнего дня все это стопорится.
Поэтому мне очень хотелось обрадовать, в том числе, и многодетных отцов, которые сейчас и в зоне спецоперации находятся, к сожалению. Мы вернули 10 тысяч отцов, а тех, кто был мобилизован еще до внесения изменений в директиву, к великому сожалению, вернуть не смогли. Поэтому задачи у нас большие. Но я бы, знаете, назвала Год семьи, может быть, годом несбывшихся семейных надежд. Потому что, понимаете, вы не случайно сразу вспомнили национальный проект «Демография». Ну, простите, это ж не проект, это приговор. Это приговор национальному проекту. Потому что даже первый квартал, коэффициент рождаемости упал у нас сейчас, да не квартал, а полугодие, 1,3. Такого не было у нас в течение последних десяти лет даже. 2024 год завершили с коэффициентом 1,4, сейчас — 1,3. И такую амбициозную задачу поставила власть в бюджете — аж вернуться коэффициенту 1,4 в 2025 году. Оставить эту же стабильность в 2026 году и только в 2027 году сделать коэффициент 1,5. Слушайте, даже президент говорит, что давайте мы теперь национальный проект «Семья» вместо нацпроекта «Демография». И в 2030 году коэффициент должен быть 1,6, а в 2036-м — 1,8. А это означает, что мы даже простого воспроизводства не обеспечим.
Год семьи должен был завершиться прорывными мерами со стороны власти. Я напомню, 2008 год — не случайно Год семьи, был тогда принят закон о маткапитале. Но ведь мера эта была работающей, ведь в течение нескольких лет был прямо прирост рождаемости, немного, плюс 30 тысяч, это было 2014 год, предположим, десять лет назад. А сейчас, когда правительство решило перенести вручение семьям сертификата по маткапиталу при рождении первого ребенка, все застопорилось. Почему? Потому что родили первого ребенка, 90 семей эти деньги вкладывают в жилье. А дальше хомут ипотечный, садятся родители и думают: а что же делать? Давайте сначала расплатимся с кредитом, потом будем рожать второго и третьего, и все. Что нужно сделать? Обязательно надо маткапитал и на второго, и на третьего, и на четвертого, да еще и с прогрессией. Вот тогда это и будет демографический прорыв. Вот тогда и запомнится Год семьи.
А. Гамов:
— Нина Александровна, меня очень впечатлил ваш сюжет, когда вы рассказали, что вы приносите в правительство такую большую зеленую папку законопроектов, с подписями и так далее, и вам потом говорят: вы папочку забыли? А я не забыла, это вам для работы. А часто вы такие папки носите в Кремль, в правительство и не забываете, а оставляете?
Н. Останина:
— Ну, честно скажем, что нас не часто приглашают и в Кремль, и в правительство. Не случайно даже Геннадий Андреевич сказал о том, что он встретился с президентом, а теперь намеревается предложить председателю Думы собрать всех лидеров думских фракций с тем, чтобы сказать свое слово о том, какой нам нужен бюджет. Поэтому эти папочки мы не только в правительство вносим, мы и вручаем представителям правительства такого рода папочки в Государственной Думе. Это и вербальные папочки, и, что называется, наши альтернативные предложения.
А. Гамов:
— Они их берут с собой, уносят?
Н. Останина:
— Вы знаете, в любом случае вынуждены прислушиваться. Это не означает, что правительство мгновенно на это отреагирует. Но мы очень часто сталкиваемся с тем, что говорим, вносим законопроекты, получаем отказы и вдруг видим, что в каком-то варианте все-таки вроде как и наши предложения, но и не совсем наши. Например, налоговый вычет. Очень давно коммунисты говорили о необходимости принятия прогрессивной шкалы подоходного налога. Говорили, вносили законопроекты, и вдруг, да, власть сподобилась, мы должны в Год семьи защитить семьи и принять закон о налоговых вычетах. Семьи с двумя детьми, такая прогрессия вводится, возвращается часть налога. Мы-то говорили о другом. Мы-то говорили не о том, чтобы добавить всем 2%, и налог будет не 13%, а 15,%, а сделать прогрессию — до 45% верхнюю планку довести для олигархов. И освободить, нулевую планку сделать тем, кто получает меньше 70 тысяч рублей, предположим. А семьям, в зависимости от числа детей, уже возвращать суммы. И чем больше детей, тем большая сумма возврата должна быть. А там, где трое и больше детей, вообще нулевая ставка налога.
И вдруг получаем такой кастрированный вариант этого закона. Вроде как он и есть прогрессивный — плюс 2%, вроде как его и нет. И не случайно власть сама же так чуточку, что называется, сделала политический книксен, сказала о том, что он не скажется на большинстве населения. Да, конечно, не скажется. И на состоянии бюджета он никак не скажется. И почувствовала это я, предположим, как человек, который занимается социальными проблемами, как раз получив бюджет и увидев вот этот семейный детский портфель.
А. Гамов:
— То есть проект бюджета на следующий… Как раз на 24 октября в Госдуме и назначено принятие бюджета страны в первом чтении. В нем нашли отражение интересы семей с детьми, материнство, отцовство, детство в целом? Останинские идеи там есть?
Н. Останина:
— Знаете, 24 октября радиослушатели «Комсомольской правды» наверняка будут смотреть прямой эфир, ну, кто-то будет смотреть. И когда будет представлять бюджет министр финансов Силуанов, то, слушая его, будет создаваться ощущение, что он, и правда, носит такой социальный характер. Но вот выйдет представитель нашей фракции (Геннадий Андреевич будет выступать, понятно, в целом давая оценку бюджета), проанализировав как раз вот эту семейную, детскую часть, я могу сказать, что, к сожалению, бюджет не отражает сегодня, наверное, тех запросов, которые исходят от людей. Вот зеленую папочку, получается, просто положили рядом с собой, что называется, под сукно.
Почему я так говорю? Потому что вообще семейный и детский портфель составит в следующем году от валового продукта 1,61%, а в 2026 году – 1,41%. Вообще мировая практика показывает, что, для того чтобы обеспечить социальную защиту семей с детьми, необходимо, чтобы этот портфель составлял 3-4% ВВП. В абсолютных цифрах это чуть более 2 триллионов рублей. Что сюда входит? Сюда входит и этот самый материнский капитал. Предположим, приходит министр труда и говорит, что маткапитал вырастет у нас: на первого ребенка – на 45 тысяч, на второго – на 61 тыс. Так это не рост маткапитала, это просто индексация, которая заложена в законе. Потому что цены-то вырастут не на 7%, а они уже выросли на 17% на масло, до 60% — на хлеб, на овощи, на мясо, на все продукты. Поэтому какой же это прирост-то? Все это быстро схавается.
Или, предположим, единое пособие. Говорят: у нас его получат 10 миллионов семей с детьми. А у нас их 29 миллионов. Почему только получит каждый третий ребенок это пособие? А потому что опять критерий заложили – 1 прожиточный минимум. Ничего не изменилось. Мы просили изменить критерий для получения единого пособия, не один ПМ заложить туда, а хотя бы полтора, как сейчас сама власть заложила в закон о возврате части подоходного налога. К сожалению, тоже с нами не согласились. Или, например, горячее питание школьников. 71 миллиард заложили. А дальше уменьшается – 68. Спрашиваем: почему? Отвечают: детей будет меньше. Эти деньги идут только на горячее питание младших школьников. А в 5-м классе он есть не хочет, а в 7-м классе есть не хочет? Почему тогда всех школьников не обеспечить горячим питанием? Мы просили хотя бы сельских школьников. Вот в нашей с вами родной Оренбургской области, где у нас там в деревнях кафе? То есть ребенку и выйти, где-то купить что-то себе. И, получается, если это школьный автобус, он выехал из дома в 7 утра, вернется в 17 часов. И, получается, 10 часов просто голодный этот ребенок. И откуда тогда у нас будут здоровые дети по окончании школы?
Или, например, дети-сироты. 10 миллиардов рублей на жилье детям-сиротам. Долг – 680 миллиардов. В очереди – 188 тысяч детей этих. В нашем родном Оренбурге просто безобразие. Невзирая на то, что региональная власть выделяет деньги, к сожалению, воровали, воруют и, похоже, будут воровать. Построили эти дома, гетто для детей в Соль-Илецке. Стыдно смотреть. Будем организовывать выездное заседание нашего комитета по защите семьи, чтобы показывать, как не надо, и пространслировать на всю страну.
Е. Афонина:
— А что там не так?
Н. Останина:
— Слушайте, если за два километра от Соль-Илецка построить эти барачного типа дома картонные, где нет аптеки, нет магазина. А ей 18-19 лет, и она уже с ребенком живет. Она где-то одна живет, где-то с таким же парнем, с которым вместе были в детском доме. Дали им этот домик. На такси только, за счет пособия, которое получают на ребенка, можно проехать, купить себе хлеба, молока и что-то еще. Спрашиваю чиновницу: «Вы бы свою дочь тут поселили?» Она сказала: «Ну, если бы было необходимо, я бы поселила». Не верю я ей, что она поселит туда своего ребенка. Конечно, это просто преступление. На Камчатке то же самое.
Понимаете, нельзя всех этих детей селить без социализации. Мы приняли закон о том, что в многоэтажном доме не больше 25% квартир для детей-сирот. А в Оренбурге придумали такое, что они теперь не квартиры, а строят дом вот такого барачного типа. Нам говорят: это же не многоэтажка, это как бы отдельное жилье.
Е. Афонина:
— Ну, как таунхаусы такие.
Н. Останина:
— Но, это громко, конечно, называть таунхаусом. Ни дорог нет, ни детских площадок, не говоря о том, что были бы такие объекты социальной инфраструктуры. Ничего этого нет. В Иркутске такой же дом для детей-сирот. 10 лет подряд вот эта сумма – 10 миллиардов — на жилье детям-сиротам в федеральном бюджете. Понятно, что еще и регионы добавляют свои деньги. Но маткапитал хотя бы индексируется, а эта сумма даже не индексируется в бюджете.
Или организация отдыха и оздоровления детей. Знаете, нам ведь удалось эту тему поднять на федеральный уровень, на высокий государственный уровень. Провели парламентские слушания. Вообще последний раз тема обсуждалась на президентском уровне в 2016 году, когда 14 детей погибли в Карели. Так вот, наверное, ждали, когда очередная массовая гибель будет, чтобы эту тему поднять на федеральный уровень. Мы не стали этого делать, подняли тему. Но сегодня из федерального бюджета опять выделили деньги, 4 миллиарда, только на детские центры замечательные – «Артек», «Океан». А остальные дети? Где в Оренбурге свой «Артек», где в Тыве свой «Артек»? Из Новосибирска девочка получила путевку в «Артек», а не полетела, пишет мама, потому что не было денег на авиабилет.
То есть сегодня это легло на плечи родителей. У кого есть деньги, отправят ребенка, нет денет – не отправят. Да и лагерей этих мало. А в бюджете ничего не выделили.
Е. Афонина:
— Вот какую тему поднял наш слушатель из Мурманской области. «Как вы думаете, сможет ли нормально существовать семья без собственного жилья? 50 тысяч действующих военнослужащих и военных пенсионеров не обеспечены постоянным жильем, их дети не могут создать полноценные семьи».
Н. Останина:
— Я думаю так же, наверное, как и сам автор этого вопроса. Понимаете, когда у Тимура Иванова, я не знаю, какое бесчисленное количество замков, и сколько там генералов, как уже обнаружилось, у кого несметное число счетов, то не только 50 тысяч военных пенсионеров, но, мне кажется, если сейчас к ним присоединятся все, кто стал жертвой вот этого коррумпированного генералопада в Министерстве обороны… Как раз это, наверное, следствие того беспредела, о котором, мне кажется, мы даже подозревать не могли. Нам всегда казалось, что все-таки военные – это особенная категория, это те люди, в отношении которых даже и заподозрить невозможно, какие-то мысли допустить себе, что именно в этом ведомстве возможна коррупция, воровство, поставки некачественных бронежилетов…
А. Гамов:
— Тем более, когда идет специальная военная операция.
Н. Останина:
— Сейчас многие говорят: разве можно было себе представить даже в годы войны, что можно воровать у солдата, у рядового? А ведь это сплошь и рядом сейчас. Я думаю, что вот эти бесквартирные военные пенсионеры и их дети – это как раз следствие того, что происходило у нас (да и не изжито сейчас, нельзя изжить это одномоментно) в главном оборонном ведомстве нашей страны.
А. Гамов:
— Слава богу, что там не все такие.
Н. Останина:
— Во-первых, они и не могут быть такими все. Поэтому, когда я сказала, что и заподозрить нельзя, я и сейчас понимаю, что вот эти штучные, простите, мерзавцы, которые бросили тень на все наше воинство… Понятно, что началось это не сегодня, и понятно, что вот эта сердюковщина, и, я не побоюсь слова, Сергей Кужугетович… Понимаете, короля делает свита. И если посмотреть на владения его и его семьи, тоже очень много вопросов и у меня, и наверняка у наших радиослушателей. Ну, когда-то ведь надо посмотреть честно в глаза самому себе и, наверное, ответить за тех, кого ты назначил, приближенных своих.
А. Гамов:
— Сергей Кужугетович – это мой герой, еще со времен, когда он был главой МЧС. Много раз по поводу его собственности поднимались вопросы – и когда он главой МЧС был, и главой Минобороны. Но к нему и к его родственникам ничего не прилипло.
Е. Афонина:
— Нам приходят и другие вопросы. Нина Александровна, в продолжение этой темы, достаточно тяжелой и сложной. «Вопрос Нине Останиной. Знаю, что она много помогает семьям участников СВО, работает в пунктах временного размещения. Как быть жителям Курской области, которые лишились жилья, хозяйства и за 40 минут уехали в пункты временного размещения? Дома разрушены». Это пишет Никита.
Н. Останина:
— Никита, вы знаете, буквально полторы недели назад я была в пункте временного размещения в Подольске «Мечта», где проживает 63 семьи, как правило, это женщины с детьми, 42 ребенка вместе со своими мамами. Там тоже встал вопрос, как быть, как получить жилищные сертификаты. Мне показалось странным отсутствие взаимодействия между властью области и теми людьми, которые в чем были, в том и приехали сюда, в Подольск. Вы знаете, для этого нужна только политическая воля. Звоню губернатору. Мне губернатор говорит: конечно, конечно. И через неделю буквально МЧС, зам. губернатора, мы организовываем видеоконференцсвязь, даем имена всех – кто, где, в каком районе проживает (6 районов). И по каждому получили ответ – кто имеет право на жилье, где получить сертификат, сколько ты получишь, хочешь ли ты вернуться к себе или хочешь получить эти деньги и уехать, какая сумма и т.д. Это сделать легко. Для этого достаточно только прокоммуницировать. Никита, вы оставьте свой контакт, и я обещаю, что свяжусь с заместителем губернатора, и они дадут ответы вам на вопросы. И вообще, куряне уважаемые, этот вопрос держит на контроле региональная власть. Надо отдать должное губернатору. Ну, не каждый перезвонит тебе через 5 минут, отчитается, даст указание своему заму, который в 11 вечера тебе позвонит, потом приедут, всех высадят на конференцсвязь (в субботу это было, я тоже приехала туда). И мы здорово проработали с главой Курской области этот вопрос. Кроме того, там сидят власти Московской области, и женщина поднимает вопрос: «В чем приехали, в том и остались, наступает зима, Курск, вы как, привезете одежду?» И тут в Подмосковье говорят – а зачем, мы туда все отправляем. Да, конечно, вот давайте все размеры, сколько нужно курток, шапок и т.д. – мы быстро все это решили. Поэтому все это решаемо и иногда люди просто в растерянности. Я вот Никиту понимаю, потому что никогда эта проблема не стояла и сейчас – куда, как и зачем идти… Плохо, что у нас, наверное, источники информирования все-таки недостаточны, но, поскольку есть социальные сети и можно общаться, наверняка вы сейчас, Никита, пишите в соцсетях, я думаю, что и власти должны были вот эти горячие каналы в соцсетях все-таки организовать. Чтобы знали люди, куда можно обратиться. А так оперативно, Никита, обязательно помогу…
Е. Афонина:
— Вопросов много еще…
А. Гамов:
— Ну, я не могу про это не сказать, тем более, что мы уже прорепетировали с Ниной Александровной… Депутат Останина призвала детей высмеивать квадроберов, а так же снимать их на видео, «чтобы остальные тоже посмеялись». Правда, этим Останина предлагает не ограничиваться. После высмеивания квадроберов, по ее мнению, нужно искать их родителей и спрашивать с них за поведение детей. Вот такое заявление Нина Александровна вчера сделала. И второй день это заявление обсуждают…
Е. Афонина:
— Я хочу на всякий случай сказать, что в Узбекистане за это штрафуют уже и родителей, и детей.
Н. Останина:
— Я чувствую, Александр, что вы не все прочли, потому что у меня есть и более серьезное обвинение Останиной в том, что она призывает детей заниматься буллингом квадроберов и т.д. А если серьезно, если конкретно, тоже есть такая замечательная молодая семья Максимовых, которые просто так выделили средства, создали фонд благотворительный «Синергия добра» и вот уже два года с начала спецоперации ездят в Луганск и Донецк, привозят в Москву детей, устраивают экскурсии, встречаются, и в Думу к нам приходят. И я тоже беседую с ними, дети вопросы задают, и вот на сей раз приехали дети из Луганска и Краснодона и тут одна девочка говорит – Нина Александровна, а вот я в парке гуляю и на меня напали, стали лаять на меня две девочки, которые нарядились собаками… они хотели меня покусать. Я говорю – ну, тебе физически не нанесли увечья? Нет, говорит, но я так испугалась, вот что мне делать? Я говорю – в школе сказала классному руководителю? Да нет. Ребятам рассказала? Да нет. А в полицию обратились родители? Да нет. Я говорю – ну, если физически не пострадала, если тебе это не нанесло психологической травмы какой-то, ты расскажи друзьям, что есть такие две девочки глупые, которые наряжаются собаками, а еще и лают. Другого способа бороться с этим нет, но вот вы тоже заметили, Александр, вот это, но не заметили, когда я предложила высмеивать еще и глупые инициативы депутатов. Вот сначала глупые инициативы депутатов о том, чтобы принять закон. То принять закон о налоге на бездетность, то принять вот этот закон о том, чтобы лишать родителей детей, которые наряжаются собаками, кошками и т.д. Скажите, разве это правильно? Разве юмор это не лучшее средство? Да посмеялся и все… Как один родитель из Брянска написал мне: «Я быстро вылечил. Мне моя дочка сказала, что она будет кошкой. Пожалуйста, сказал я. Телефон отобрал, компьютер убрал, за стол сказал не садись – кошке не положено. Два часа хватило – вылечил». Вот мне этот отец показателен просто. Слушайте, нельзя запретами только… У каких родителей изымать детей? Да ты родителям объясни – квадробинг это западная субкультура. Ну, хорошо, на западе она обрела такие уже квазиочертания… но у нас-то другие традиции были всегда и есть, и будут, мне кажется.
Е. Афонина:
— Итак, Москва, Дмитрий Горовцов спрашивает: «Какие у нас результаты с патриотическим воспитанием молодежи?» «В одном нашем прославленном военном училище конкурс на место в этом году составил 0,8 человека, а было 20 и не поступить». Из Латвии наш радиослушатель пишет: «Вор должен сидеть и плевать на то, что весь мир про нас будет думать, зато Россия уцелеет». «Почему руководство Чечни или Абхазии не предлагает беженцам временно пожить у них?»
Н. Останина:
— Я начну с вопроса, который задал Дмитрий. Но вот говоря о конкурсе в военные училища, мне кажется, что это ответ на вопрос – каковы результаты патриотического воспитания молодежи. Это как раз 0.8 человек на место – это и есть результат того самого отсутствия патриотического воспитания. Но у нас слово «патриот», простите, действительно стало почти ругательным. И настолько его девальвировали отдельные псевдопатриоты на сегодняшний день, что потребуется много времени для того, чтобы понять, кто есть кто в этой жизни. А если говорить языком цифр, с докладом о государственной молодежной политике отчитывалась прежняя руководительница Агентства по делам молодежи Ксения Разуваева и она привела цифру, что результат патриотического воспитания таков – 95% молодежи патриоты. Я сама, Дмитрий, задала вопрос: а как вы эту оценку-то проводили? Потому что руководитель фракции «Единая Россия» Владимир Васильев, выступая в Госдуме, сказал, что начало спецоперации как раз и показало, что мы сделали с нашей молодежью. Точнее, чего мы не сделали, чего мы не дали нашей молодежи. Молодежь, которой 30 лет наша власть говорила – смотрите туда, там все хорошо. И в одночасье у молодежи такой когнитивный диссонанс. Говорили, что там все хорошо, а теперь сказали, что это главный враг. И в итоге молодежь, как он сказал, побросав собак и велосипеды, побежали на границу и до сих пор многие остаются там. Это как раз результат того пробела, который наше поколение недодало молодежи. Слушайте, о каком патриотическом воспитании говорить, если у нас вообще согласно нашей Конституции не должно быть государственной идеологии? Какой должна быть наша идеология? Не нашего российского государства, а их идеология? Поэтому наша молодежь и искала сама. Наверное, эту идеологию. А нам долго запрещали, нам говорили, что коммунистическая идеология – это та самая идеология, которая несет в себе разрушительное начало. Но это та самая идеология, которая победила в годы Великой Отечественной, та самая идеология, которая построила великую страну, та самая идеология, когда при таком же количестве санкций построили мощную экономику, полетели в космос – вот это и есть результат коммунистической идеологии. Поэтому буквально день назад представители той же «Единой России» вносят поправки в закон о государственно-молодежной политике, где возвращают слово «патриотическое воспитание молодежи». Но четкое понимание, что такое патриотическое воспитание, даже у руководителя нового федерального агентства нет. Когда задали вопрос – а критерии какие, как будем воспитывать?
А следующий вопрос касался отсутствия гостеприимства в наших кавказских республиках, я так поняла. Мне кажется, что все объясняется элементарно просто. Взять Курск и Московскую область. Вот очень быстро такое плечо, логистика, и люди просто прибежали сюда. Но те, кто задал этот вопрос, понимаете, назовите себя, оставьте свои координаты и вот сама лично позвоню в Чечню, позвоню в Дагестан… я просто знаю гостеприимство вот этих рядовых людей на Кавказе. Я думаю, что вообще не заставит себя долго ждать приглашение вас и вашей семьи в эти республики.
Е. Афонина:
— Такой вопрос. «Почему наши коммунальные службы отключают электричество за неоплату многодетным семьям? И как можно за долги снимать с карточек детские пособия?» Это Москва, телефон есть…
Н. Останина:
— Никто не вправе за долги снимать с карточки детское пособие – это первое. Потому что это мера социальной поддержки. Второе. Что касается отключения многодетным семьям, понимаете, это вопрос… многие вопросы у нас лежат не в юридической плоскости. Они лежат уже в плоскости морали. И вот эта аморальная власть, которая сегодня ничего, кроме рубля, в глазах у них нет, а вот лишь бы казенный вот этот подход бюрократический… да безобразно, если это происходит в Московской области. Вот можно все компьютеризировать и у всего душу отнять. Это как вот единый госэкзамен. Вот ко всем подошли одинаково и здесь так же. А нужно человеческое начало. Если ты видишь, что это многодетная семья, где четверо детей, отец временно потерял работу, мать сидит и воспитывает детей, живут только на детские пособия, зарплаты нет, свет отключили, а еще и пособие сняли. Ну, простите меня, это мародерство какое-то. Поэтому напишите конкретно, конечно, разберусь.
Е. Афонина:
— Ну и я хочу от себя спросить. Вот мы сегодня пытаемся разобраться, благодаря вам, в тех темах, которые появляются в инфополе, можете объяснить. Вот одни говорят – не надо получать высшее образование, рожайте. Другие говорят – нет, родите, приходите в институт, будут лишние баллы при поступлении. Третьи говорят – давайте девочкам объяснять, что нужно рожать во время обучения, мол, это хорошо. Вот можете объяснить, есть ли какое-то единое понимание того, что делать со студенческими семьями?
Н. Останина:
— Мне кажется, что давным-давно уже на собственном опыте вообще коммунисты показали, что означает образование и как можно молодым людям, и девушкам, в том числе, получить образование, стать мамами и папами, иметь диплом, получить первое рабочее место. А для этого нужно, чтобы государство вернулось в эту социальную сферу. Поэтому не надо слушать Павловых, переставших быть сенаторами. Не надо слушать еще людей, которые желают только оставить, наверное, в инфопространстве свое собственное имя такими вот глупыми инициативами. Почему? Потому что в отсутствие единой государственной образовательной политики, в отсутствие единой политики по защите нашей молодежи, к сожалению, и приходят вот к такому люди, пришедшие к власти, и начинают заниматься вот этой дуристикой, не понимая, что делать. Первое. Никто никогда не скажет, что образование мешает рождению ребенка. Для этого достаточно только позаботиться о том, чтобы создать в студенческих общежитиях семейные комнаты, платить студентам стипендию не 3000, как во Владивостоке, а не меньше 30 тысяч. Давать возможность этой студенческой семье жить совместно, а не в разных комнатах. Далее социальная няня, которая ухаживала за ребенком, если и мама, и папа студенты… я думаю, что это вполне нормально и вполне по плечу государству социальному. Предположим, была недавно в МГИМО – они отметили там 80-летие. И тут Торкунов говорит – да, у нас вот целый пятый корпус отдаем под семейное общежитие студентам и аспирантам. Была в Тамбове, где Тамбовский университет строит арендный дом для студентов и аспирантов. Платить будут 7 или 9 тысяч за квартиру, где есть все, начиная от коврика и заканчивая холодильником и телевизором…
А. Гамов:
— А вот еще. Я, например, знаю, что Генеральный секретарь ЦК Компартии Российской Федерации товарищ Зюганов женился на своей бывшей ученице. И это и семью укрепило, и позволило решить многие проблемы.
Н. Останина:
— Я думаю, что опыт Геннадия Андреевича тем и хорош, что он коснулся не только семьи самого Геннадия Андреевича. Когда Геннадий Андреевич возглавлял идеологический отдел партии, то образование высшее было бесплатно для всех, студенческое общежитие тоже было бесплатным, возможность получить комнаты семейные в общежитии тоже было бесплатно. Вот это мы сейчас и хотим вернуть. Мы внесли закон сейчас межфракционный о студенческой семье, где дали определение этой студенческой семьи, но, к великому сожалению, в бюджете заложили для молодых семей 4 миллиарда 100 миллионов рублей, очередь в 133 тысячи семей, в год получают только 11 тысяч жилье, а вы спрашиваете – будем мы папку вручать или нет? Большую папку вручу…
А. Гамов:
— А у вас много их, вот таких…
Н. Останина:
— Много, Александр, много папок, А еще сегодня наши слушатели добавили мне предложения и вопросов и я тоже добавлю в эту папку нашу коммунистическую, для того, чтобы интересы вот тех людей, которые сегодня слушали нас, надеются на нас и верят в нас, мне кажется, что мы просто обязаны не только с трибуны Госдумы их защищать, но, где бы мы ни находились… в пункте временного содержания, в поездке в Оренбург или в Орск, мы везде должны заботиться о главном. О том, чтобы защитить интересы наших людей.
Е. Афонина:
— Спасибо. С нами была председатель комитета Госдумы по защите семьи, вопросам отцовства, материнства и детства Нина Останина.
