Г.А. Зюганов в газете «Правда»: Китай – ключ к новой цивилизации

 Председатель ЦК КПРФ Геннадий ЗЮГАНОВ беседует с политическим обозревателем газеты «Правда» Александром ДРАБКИНЫМ о визите делегации КПРФ в Китайскую Народную Республику.

 — Геннадий Андреевич, прежде всего хотел бы поздравить вас с удачной внешнеполитической акцией, которой стал ваш визит в КНР. Когда вы были там, я здесь наблюдал за вашими перемещениями и встречами. Помогали мне китайские друзья, которые работают в России, но имеют постоянную связь с родиной. По их оценке, вас принимали в КНР очень тепло, там вас знают, читают ваши книги, считают вас своим. Друзья считают, что этот визит, ваши встречи и выступления стали существенным вкладом в упрочение авторитета КПРФ на мировой арене.  — Визит действительно был необычайно удачным, тёплым и авторитетным. Но теплоту, с которой принимали нашу делегацию, я отношу не столько на свой счёт, сколько на счёт уважения, которым пользуется КПРФ в Китае. Там нас приветствуют как продолжателей гигантского дела партии Ленина и Сталина. Отсюда и доброе отношение. — А что, коммунистический Китай всё ещё коммунистичен? Почитаешь аналитические построения некоторых западных синологов, и создаётся впечатление, что Коммунистическая партия Китая коммунистична только по названию. А на практике она полностью перешла на социал-демократические рельсы. Более того, партия эта будто бы обеспечивает хотя и авторитарный, но вполне буржуазный государственный порядок. Можете опровергнуть? — Я расскажу о Китае, а читатель сделает свой вывод. Те анализы, которые вы упомянули, отражают не реальность, а желания группы западных синологов. Или их патронов. КПК — великая коммунистическая партия, которая организует и направляет жизнь великой социалистической страны. Именно такова реальность. Во время визита у нас были встречи на всех уровнях — от низовых до руководящих. Там рассматривались не только наши многолетние отношения (а в своё время я подписал с Ху Цзиньтао, когда он был ещё вторым лицом в партии, Соглашение о сотрудничестве между КПРФ и КПК), но и перспективы их развития. Хочу подчеркнуть, что Соглашение, о котором я сказал, успешно выполняется, и сейчас китайские друзья предложили расширить объём взаимодействия. Речь шла о более регулярном и полном обмене информацией. Было предложено провести встречу молодых депутатов, совместно выработать подход к новой кадровой политике, прежде всего в её молодёжном аспекте. Есть и другие интересные предложения. Особо хотел бы отметить встречу с товарищем Си Цзиньпином… — Мировая печать прямо называет его преемником, следующим руководителем партии и государства… — Для таких прогнозов есть основания. Товарищ Си Цзиньпин — сейчас заместитель Председателя КНР, член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, член Центрального Военного совета. Совмещение им таких высоких должностей и даёт специалистам основания предполагать его дальнейший рост. Нынешняя наша встреча была продолжением предыдущих контактов. В марте Си Цзиньпин был в Москве во главе очень представительной делегации КПК. В ходе нынешней встречи мы почти полтора часа обсуждали актуальнейшие проблемы, в частности — преодоление трудностей, связанных с мировым экономическим кризисом. Си Цзиньпин очень подробно информировал нас о позиции КПК, мы услышали много нового и очень интересного. Из этой беседы я сделал однозначный вывод: китайские товарищи преодолевают трудности (которые, конечно же, у них есть) весьма успешно, они идут единственно правильным путём. Си Цзиньпин высоко оценил динамизм отношений между нашими партиями. Он подчеркнул, что КПРФ, являясь важным партнёром КПК, всегда оставалась верным, надёжным другом китайского народа. Это нашло своё отражение, в частности, в акциях солидарности и поддержки народа Китая в связи с рядом стихийных бедствий, обрушившихся на страну. Высоко была оценена деятельность КПРФ по противодействию фальсификации истории, особенно истории Второй мировой войны и её итогов. С большим вниманием китайский руководитель выслушал наши оценки некоторых региональных проблем на пространстве СНГ. В Нанкине, административном центре провинции Цзянсу, мы почувствовали столь важное для современного Китая единение прошлого и настоящего. Нанкин — один из древнейших городов мира, в ХIХ веке он был столицей государства повстанцев-тайпинов, а в ХХ веке в период народно-освободительной борьбы — местом пребывания правительства Китайской республики. Там свято чтят героические традиции, одно из свидетельств чему — глубочайшее уважение народа к памяти великого революционера Сунь Ятсена. Я видел, как в его мавзолее молодые люди почтительно склоняют голову перед этим символом революции. Впечатляет. В провинциальном комитете КПК мы подробно говорили о реформах и модернизации, и, естественно — о преодолении кризиса. Беседа была очень поучительной — думаю, для обеих сторон. Не могу не сказать о поездке в Шанхай. Знаете, когда поднимаешься на построенное там самое высокое в мире здание (477 метров высотой), видишь особенно ясно горизонты и безграничные возможности социалистического Китая. — В этом здании располагаются бизнес-офисы? — Внизу торговые центры, потом офисы, потом гостиничный комплекс и смотровые площадки. Поток посетителей бесконечен. Я был в Америке, в Объединённых Арабских Эмиратах, видел их высотные здания. Но шанхайский небоскрёб — поистине, чудо, которым можно справедливо гордиться. Об этом я сказал на интереснейшей встрече с шанхайскими коммунистами. Мы порадовались вместе их выдающимся достижениям. Мне Шанхай особенно интересен потому, что моя первая научная работа была посвящена развитию крупных городов. И вот в Китае я увидел то, что нельзя увидеть ни в одной стране: там почти миллиардное сельское население, огромные его потоки устремились в города. Это была демографическая революция. Веками забитые, полуголодные жители села стали прекрасными строителями, классными инженерами, учёными, врачами. Не случайно Поднебесная прорвалась в космос, победила на Олимпиаде, сейчас удивляет мир Всемирной выставкой в Шанхае. — В моей молодости самые неустроенные, грязные, запущенные выселки назывались в народе «шанхаями» — это слово было символом нищеты и запущенности. А недавно я видел фильм о нынешнем Шанхае — это поразительный современный город. — Вот-вот: от символа запущенности к фантастическим достижениям. Сейчас в этом городе тысяча небоскрёбов, а будет две-три тысячи. Совсем недавно в шанхайском метро было 200 станций, а сегодня уже 400. Дорога, которая связывает центр города с аэропортом (50 километров), — это восьмиполосный мост. А внизу, под ним — сельхозугодья. Я служил в Германии несколько лет и тогда, и сейчас много поездил по их знаменитым автобанам. Китайская трасса лучше. Другое средство связи — поезд на магнитной подушке. Маршрут — 32 километра от аэропорта до города. Вышел из самолёта, чемодан поставил, лоб вытер — жарко. И пожалуйста, современнейший поезд — через семь минут двадцать секунд ты в городе: кондишн, комфорт, скорость — более 400 километров в час. — К Всемирной выставке построили? — Думаю, с учётом выставки. У нас были в Шанхае встречи с деловыми людьми — в частности, в крупнейшей в мире инвестиционной компании. Посмотрел я там список пятидесяти мировых гигантов. На 27-м или 28-м месте — наш «Газпром». И всё. А среди двенадцати первых — 6 или 7 американских и 4 китайских. Вот это уровень капитализации, отвечающий ХХI веку! Я получил информацию из первых рук от людей, оперирующих в сфере бизнеса, о том, как они отмобилизовали хозяйство во время кризиса. Китай потерял сорок процентов внешнего рынка, при том, что последние тридцать лет он делал ставку преимущественно на внешний рынок. А теперь там развили внутренний рынок и на него перевели многие производственные потоки. В КНР сейчас производят 15 миллионов автомашин всех видов и марок. И они идут на необъятный рынок внутри страны. — Американцы посчитали, что объём производства китайского автопрома опережает возможности рынка горючего. И тем не менее машины раскупаются: многие китайские семьи имеют по две машины — на одной ездят, а вторая стоит в резерве, на всякий случай… Но откуда такие возможности? Как в КНР умудрились сделать платёжеспособным внутренний спрос? — В Китае не ставили во главу угла помощь бизнесу — поддержали потребителей. Это прежде всего коснулось сельских районов. — Ещё до начала полномасштабного кризиса в Китае был отменён сельхозналог, который существовал более двух с половиной тысяч лет. Крестьянин вздохнул свободнее, смог покупать то, что раньше для него было недоступно. Видимо, руководство страны уже заранее страховалось от возможных кризисных явлений? — Возможно. Однако не забудем: улучшение жизни народа — один из незыблемых принципов социалистического строя в Китае. Поэтому много частных решений объединялись одной доминантой — жизненный уровень населения был повышен. И это дало эффект: уже в нынешнем году производство в стране увеличилось на двенадцать процентов. — А что произвело на вас наиболее сильное впечатление на Всемирной выставке в Шанхае? Российская проправительственная пресса пишет о ней довольно сдержанно… — Там есть просмотровый зал, где постоянно демонстрируют десятиминутный документальный фильм о КНР. Так всё спланировано, что 700—800 мест заполняются за 2—3 минуты. На огромном экране обычное, ничем не примечательное село, откуда молодые люди отправляются в город, чтобы принять участие в индустриализации своей страны. В центре кинорассказа — молодой человек, чем-то похожий на нашего Павку Корчагина. Его напутствует мудрый старик  — он олицетворяет коллективный образ великой истории Китая. По мере того как молодёжь уходит всё дальше, в залитой солнцем перспективе всё яснее видно множество строительных кранов, олицетворяющих созидание будущего. Радостный получился, духоподъёмный фильм. Кстати о символах. Строительный кран как символ созидания оказался очень точной метафорой: за время кризиса в Китае не остановился ни один кран, ни одна стройка не была прекращена. Вот это — мудрый, хозяйский подход к делу. Поэтому там и удваивается ВВП каждые десять лет, то есть каждые десять лет создаётся новая страна. И так уже три десятилетия. Однако вернусь к Всемирной выставке. Она проводится под девизом «Лучше город — лучше жизнь». Экспозиция самая представительная за всё время проведения всемирных выставок — в Шанхай приехали экспоненты из 240 стран и организаций. Выставка самая большая в истории — 5,5 квадратного километра, самая зелёная — озеленили сразу большими деревьями всю территорию, прекрасная логистика — великолепные транспортные развязки. Устроители считают, что посетят экспозицию 60—70 миллионов человек. На выставке я не видел ни одного хмурого лица, масса молодежи — и все радуются жизни: люди видят, что страна постоянно прибавляет в своем развитии, постоянно крепнет, и рады этому. В подготовку Олимпиады Китай вложил 40 миллиардов долларов. Сейчас, как мне говорили знающие люди, в Экспо-2010 будет вложено 50 миллиардов — это со строительством новых дорог, новой инфраструктуры. Руководители Китая придают огромное значение экспозиции как идеологическому фактору. Там, например, развернута панорама «Древний китайский город». 60 метров идешь вдоль древней улицы со всеми ее строениями, со специфическим бытом — с торговлей, охранниками, чиновниками. Этот город рядом с тобой живет, всё движется — прямо «машина времени», вернувшая тебя на 2000 лет назад. А потом поворачиваешься, и перед тобой — чудеса науки и техники XXI века. Эффект поразительный: человек видит контраст, контраст этот его впечатляет и побуждает к действию, к созидательному труду на благо нынешнего и будущего поколений, побуждает больше знать — учиться, учиться и учиться. Власти эти побуждения поощряют. Молодые китайцы учатся по всему миру в лучших учебных заведениях за счет своей страны. А выучившись, они возвращаются домой, чтобы строить новый, лучший Китай. Они нужны своей стране, им нужна их страна. Огромное впечатление производит отношение к КНР этнических китайцев, живущих за границей. Они привозят домой деньги, начинают бизнес, строят, вкладывают средства в действующие предприятия, делают своей родине дорогие приношения. — И родина ценит это. Много писали о том, что изумительный Дворец водного спорта для Олимпиады был построен на средства китайцев, живущих за рубежом… — Но самое удивительное, подкупающее — это поведение местных богачей. Даже их образ жизни пронизан патриотизмом, коллективизмом. — Еще бы, ведь рядом всегда — секретарь парторганизации, очень влиятельный человек! — Конечно, верно. Парторганизации КПК действуют на всех предприятиях, во всех учреждениях независимо от формы собственности. Но сказать, что в этом всё дело, было бы, по-моему, недостаточно. У нас как живут такие люди: разбогател — и сразу спрятал деньги где-нибудь подальше. В Китае иначе. Разбогатевший человек вкладывает деньги в бизнес у себя на родине. И не только в бизнес. Вот один олигарх, как у нас их называют, приехал к себе в родную деревню и увидел, что очень неказистые, бедные у крестьян дома. Он вложил деньги и выстроил для сельчан 150 домов. Конечно, телевидение это отметило. Кстати, о телевидении. Не могу не сказать, что в КНР выходят на регулярной основе передачи на русском языке. И еще: в любой точке Китая можно принимать трансляцию любого регионального телецентра. У нас попробуйте, скажем, в Курске принять сигнал из Кемерова. Нет такой системы. А в Китае есть, потому что телевидение сплачивает страну. И власть эту его функцию ценит, стимулирует развитие именно в таком направлении. Вообще, китайское телевидение — это сюжет для отдельного, большого разговора. Я прилетел в Москву, включил телевизор и увидел агрессивные, злые, грубые передачи, к тому же неряшливо сделанные. Поразительно, но много времени отводится тому, чтобы научить, как, что, у кого украсть и при этом не попасться. Такое впечатление, что ты живешь не в стране, а на атомном полигоне, где всё обречено на уничтожение. — А китайцы такими сюжетами не балуются? — Утро на китайском экране начинается с радостных лучей солнца, бодрой музыки. Потом панорама страны. У нас на государственном телевидении постоянно показывают трехцветный флаг. Но я не забыл, как он выглядит, зачем бесконечно его демонстрировать? Играют гимн, однако почти не показывают нашу живую интересную страну! Ведь у нас потрясающая страна по своему природному разнообразию, национальному составу, люди у нас потрясающие! Создайте утреннюю передачу, чтобы человек с утра получил заряд бодрости и шел с хорошим настроением на работу. Вместо этого — репортажи из жизни руководства, потом очередные ужастики, потом очередные аварии, потом погода. Всё. Просто плюнуть хочется. В Китае у телевидения совсем другая стилистика — бодрая, заряжающая на труд, на новые открытия. С таким настроем человек радостно начинает трудовой день. Это не пустяки. В КНР на основе своей пятитысячелетней истории, национально-культурных особенностей народа, традиций сумели объединить сегодняшний социализм, его китайскую специфику, эффективное управление, передовые технологии, историю, воспитание и обучение молодежи — будущих хозяев страны. Китайские коммунисты не отдали на волю случая политическое руководство, не позволили заниматься информационным разбоем, пропагандировать насилие и политическое манипулирование. Они жёстко, жестоко подавляют криминал. И за тридцать лет совершили невиданные преобразования. — И проблем нет? — Есть, конечно, как и везде. Но там — управляемое государство. Там принятые решения выполняются. Они не скрывают, кстати говоря, имеющиеся у них проблемы. Я беседовал с руководителями партии и страны, членами правительства, местными руководителями, слышал очень откровенные признания, прямые суждения об острых ситуациях. Но при этом присутствовало и изложение конкретных планов преодоления трудностей, планов, которые, несомненно, будут выполнены. Вот Ху Цзиньтао выступал по ситуации в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Он говорил прямо, называл вещи своими именами — серьезные вещи. И заметьте, говорилось это не на каком-нибудь закрытом партийном совещании, а по национальному телевидению. Право, я порадовался за китайских друзей. Особенности китайского стиля обсуждения политических проблем мы прочувствовали непосредственно на себе. Встреча с руководством и ведущими сотрудниками международного отдела ЦК КПК заняла втрое больше времени, чем предполагалось. Даже советник нашего посольства, который на ней присутствовал, был удивлен таким расширительным толкованием протокола — никогда в Китае с подобным не сталкивался. Но китайские товарищи считают, что политические проблемы в разговоре друзей должны быть выяснены полностью: до тех пор, пока не придет исчерпывающая ясность, будем вести обсуждение. Серьезная позиция. — Вот теперь мы подошли к главному, принципиальному вопросу: возможны ли были все китайские достижения, если бы там не было руководящей Компартии? — Отвечаю: категорически нет. Без руководящей, направляющей роли КПК таких преобразований, потрясающих воображение всех, кто видит современный Китай, не было бы. Поясню. Партия работает очень четко. Ставится задача, подробно обсуждаются пути ее решения и намечается план действий. План этот выполняется последовательно и безусловно. КПК работает взвешенно, спокойно, без передачи собственности жулью, олигархам, бандитам, не упуская бразды правления, но прислушиваясь к мнению народа, советуясь с людьми. Партия демократизируется. Сейчас пробует в ряде провинций провести тайные всенародные выборы секретарей местных партийных организаций. Выбирают партийного вожака всем населением села или деревни. — Я вас правильно понял — в выборах партийного руководителя участвуют и беспартийные? — Да, именно так. Выносится на открытое обсуждение несколько кандидатур. Кандидатам задают вопросы, оценивают их работу — всё прилюдно, без всяких закрытых договоренностей. Кто-то в ходе этих обсуждений отсеивается. Остается несколько кандидатур для включения в бюллетень тайного голосования. При такой системе дурачка или демагога не выберут, потому что всех избирателей ни подкупить, ни запугать нельзя. И голоса не уворуешь. Главное мерило результата голосования — что человек сделал. Не сколько наболтал, не сколько на телеэкране светился: дело — вот главный критерий. Каждому кандидату совершенно конкретно приходится говорить о производстве, о намечаемых им новациях, о дисциплине и личном примере. Смотрю я с таких позиций на наши дела — смешно и грустно. Чубайс подаст личный пример сотрудникам гигантской структуры? Какой пример, чего пример? Или Зурабов, которого отправили на Украину послом, очевидно, в наказание Ющенко? Теперь Ющенко нет, а какой пример партнерам может подать Зурабов? Пример неудачной монетизации? Горько всё это. — Геннадий Андреевич, в мире признают, что Китай развивается прекрасно. Но серьезные экономисты на Западе утверждают, что еще немного, еще чуть-чуть — и китайское процветание лопнет, как передутый пузырь: дескать, экономика КНР перегрета, что очень опасно. Что бы вы сказали по этому поводу? — Думаю, что Западу нужно внимательно посмотреть на свою ситуацию. Как говорил великий русский баснописец Крылов, «не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» Евро серьезно зашатался. Страны Евросоюза никак не могут решить проблему помощи маленькой Греции. А ведь похожие процессы происходят в Испании, Португалии, отчасти в Италии. Не случайно госпожа Меркель добивается государственного контроля над финансовыми воротилами: ей очень не хочется, чтобы евро просел глубоко и надолго, потому что это будет означать удар по сравнительно надежной, устойчивой экономике Германии. Обама бросает триллионы долларов в топку Уолл-стрит, а рабочих мест не прибавляется. Банкиры жёстко сопротивляются принятию законов, которые могли бы обуздать их аппетиты. Не хотят!.. Что же касается наших китайских друзей, то они четко контролируют движение по коллективно выработанному пути. Если же говорить о перегреве экономики, то у нас явно перегрета личная экономика Абрамовича — он уже целый флот яхт себе назаказывал. А в Китае всё в порядке. Поступили деньги в страну — деньги работают: строятся сотни предприятий, прекрасные дороги — я это видел в Нанкине, в Шанхае, в других городах. И это всё останется, будет служить Китайской Народной Республике. Мы часто и много говорим о гигантских дорогостоящих преобразованиях в КНР, но не всегда обращаем внимание на детали. Вот, к примеру, Пекин стал совершенно зеленым городом. И это не подвержено конъюнктуре, не может лопнуть в результате экономического перегрева. В Китае решены экологические проблемы крупных городов. В Шанхае я видел — все дороги озеленены. Море цветов. Автотрасса проходит на уровне десятого этажа, и вся она засажена цветами и кустарниками: и защита от выбросов, и красота немыслимая. Дорого, конечно. Но опора на внутренний рынок страхует от экономических неприятностей. В результате ряда налоговых мер, преференций люди стали жить лучше, лучше питаться, лучше одеваться. И покупают больше — рынок работает. — Увеличился даже средний рост китайца… — Я не видел в Китае бомжей, нищих, валяющихся пьяниц — того, что есть в богатой Москве, например. На Всемирную выставку ежедневно приходят 300000 посетителей, и ни одного инцидента — все спокойны, вежливы, улыбчивы. Вот вам портрет страны. И не случайно госсекретарь США госпожа Клинтон привезла с собой на Всемирную выставку огромную делегацию высоких госчиновников и ведущих бизнесменов. Они встречались с теми, кто двигает китайскую экономику, изучали китайский опыт и не очень, я думаю, беспокоятся об опасности хозяйственного перегрева в КНР. Их больше интересуют партнерские связи с этой великой страной. — Китай живет в обстановке внешней опасности. Его окружают пылающие и тлеющие очаги напряженности: Вашингтон вооружает Тайвань, в Тибете из-за рубежа старательно гасят огонь керосином, рядом с традиционно беспокойным мусульманским Синьцзян-Уйгурским автономным районом дымится Киргизия, укрепляется американская база в Манасе… — Теперь вот Корея… — Ну там вообще дело развивается, похоже, по сценарию Тонкинского инцидента, когда вьетнамские катера якобы обстреляли американский дредноут и началась полномасштабная война… Мой вопрос в связи с этим: во время встреч и бесед в Китае вы чувствовали обеспокоенность народа взрывоопасной обстановкой? — Чувствуется понимание ситуации, озабоченность, естественно. Но одновременно нельзя не отметить, что Китай принимает ряд очень энергичных мер. Подчеркну: очень энергичных. В частности, широким фронтом развернуты работы по созданию новой космической техники — здесь и связь, и системы наблюдения и ориентации, и разное другое. Многое делается для того, чтобы по периметру КНР, в проблемных приграничных регионах, максимально эффективно стабилизировать жизнь: туда направляются лучшие кадры, техника, значительные инвестиции. Там ведется огромная работа с местным населением — люди чувствуют, что о них заботятся. С другой стороны, КНР проводит очень взвешенную внешнюю политику по всем направлениям. Политику успешную. Ну, например, президент Обама был в КНР с визитом, который продолжался невиданно долго — пять дней. За всю историю США это самый длительный визит президента в иностранное государство. Видимо, хозяин Белого дома решил сам тщательно изучить ситуацию в Китае. — Американский лидер не верит донесениям своих спецслужб? — Видимо, нужны были личные контакты. Китай — очень важная для Америки страна. Пекин оперирует золотовалютными резервами в объеме более двух триллионов долларов. Так что пекинский фактор нужно знать и учитывать. Я вам так скажу: проблемы — это нормальный фактор существования и отдельного человека, и общества. Лично я так считаю — как политик и как философ. Если ты проблему правильно видишь и правильно решаешь, она, как правило, исчезает, рассасывается. Китайское руководство проблемы видит и их умело решает. Дай бог, чтобы наше руководство так действовало. А то у нас сейчас бросились дружить с Украиной, что хорошо. Но при этом стали обижать Белоруссию, что не только не дальновидно, но и просто несправедливо. И недопустимо. Кто-то кому-то не нравится, такое возможно. Но нужно понимать, что Россия, Украина, Белоруссия и Казахстан — это более двухсот миллионов человек, которые, действуя вместе, становятся конкурентными в мире по всем направлениям: и в мировой торговле, и в своем экономическом развитии, и в обеспечении собственной безопасности, и в стабилизации глобальной обстановки. Если мы будем действовать сообща — с нами будут считаться. В противном случае ни одну из четырех стран в ХХI веке сильные мира сего принимать в расчет не будут. — А у России есть шансы развивать отношения с Китаем так, чтобы иметь в его лице мощного, влиятельного союзника? — Китайцы необыкновенно искусны в установлении дружественных отношений по всему миру. Россия для них — случай особый. Все китайские руководители, с которыми я встречался, — от руководителей государства до руководителей на местах — подчеркивали одно: отношения с Россией имеют стратегический приоритет для Китая, отношения с Россией — это наша общая история и культура. Все единодушны были в благодарности Советской стране, которая внесла огромный вклад в развитие их экономики и подготовку кадров. Товарищи обещали сделать всё, чтобы наши отношения развивались и укреплялись. При этом было подчеркнуто, что они благодарны КПРФ за работу по упрочению нашей дружбы и взаимопонимания. Китай готов идти и дальше рядом с Россией, сотрудничать и развивать дружеские отношения. — А наша страна готова ответить тем же не на словах, а на деле? — Знаете, как говорил бессмертный красноармеец Сухов: «Восток — дело тонкое». В свое время я выступал в Пекине, когда там собирали лидеров всех азиатских партий — левых, правых, всяких. Традиция таких встреч была заложена на Филиппинах. Они прошли в Таиланде, Китае, потом в Сеуле и в Астане. Скажу о пекинских выступлениях лидеров Филиппин и Таиланда. Выделяю их специально, потому что эти страны обоснованно считались проамериканскими. И казалось, что они могут высказывать исключительно американизированную точку зрения на китайские реформы. Но оказалось иначе — близко к тексту просуммирую сказанное: только за то, что Компартия Китая в ходе реформ вывела из полной нищеты почти полмиллиарда жителей страны, только за это ей надо поставить памятник при жизни. Форумы азиатских политиков многому учат. В Европе я пятнадцать лет работаю в Страсбурге. И там нас всё пытаются носом ткнуть: то в Прибалтику, хотя там фашисты маршируют, а виноватыми называют нас; то в украинские дела — не так мы действуем; то наша позиция по Югославии раздражает европейцев; то не устраивает их московский подход к Чечне, к Ближнему Востоку, к Грузии — во всём виноват ты, представитель России. Додумались даже до того, что стали Советский Союз осуждать и ставить его на одну доску с фашистской Германией. В Азии я был на четырех из пяти встреч лидеров самых разных партий, и никто там никогда не пытался кого-то поучать. Каждый политик раскрывал свой опыт, оценивал свои представления о мире, о городах будущего, о новых технологиях, о взаимодействии в меняющихся ситуациях. Там другая культура политических контактов: на мой взгляд, благотворнее европейской. Россия — евразийская страна. Без нее не может успешно развиваться ни Европа, ни Азия. Так что нашему руководству нужно смотреть и на Запад, и на Восток. Но самые важные события, определяющие судьбу человечества, будут происходить в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В ХХI веке Тихий океан займет такое же место, которое при зарождении европейской цивилизации занимало Средиземное море. Китай — ключ к этой новой цивилизации. Поэтому нужно научиться слушать и слышать Азию. Иначе можно оказаться на обочине прогресса.