«Поддержка отечественного кино со стороны государства последние годы растёт, но проблемы нашей киноиндустрии упираются не только в деньги», — отметил президент. И доложил, что в развитие отрасли за последние годы из бюджета перечислено почти 58 млрд. рублей, обеспечены налоговые стимулы, созданы правительственный совет и федеральный фонд. Объём финансирования с 2000 года увеличился в 12,5 раза — до 6,6 млрд. рублей в 2013 году. Между тем доля зрительского интереса к отечественным фильмам — 15,5 процента по кассовым сборам. Президент удивился.
Видимо, глава государства наивно полагает, что между инвестициями в киноискусство и его зрительской состоятельностью существует прямо пропорциональная связь. Это заблуждение. Одним из кинохитов последнего двадцатилетия стал, как известно, «Брат» — работа недавно скончавшегося А. Балабанова, малобюджетный (денег нет совсем, говорил режиссёр) фильмец, громоподобный успех и длительную популярность которого никому и в голову не приходило прогнозировать. С другой стороны, есть примеры, когда умопомрачительные затраты оборачивались не менее впечатляющими провалами в прокате — ну хотя бы последняя дилогия («Предстояние» — «Цитадель») Н. Михалкова.
«Но всё-таки российские зрители не перестают верить в отечественную кинематографию», — оптимистично добавил Путин. Откуда эти сведения, осталось тайной.
«Государство делает многое, — продолжал президент, — чтобы российская киноиндустрия стала конкурентоспособной и отвечала требованиям времени. Вполне логично, что люди рассчитывают на адекватную отдачу: на то, что у нас с каждым годом будет всё больше лент, отвечающих и стратегическим задачам развития страны, и запросам общества, несущих серьёзную, созидательную и образовательную силу, образовательный и созидательный заряд, продвигающих ценности здорового образа жизни, патриотизма, духовности, милосердия и ответственности».
Какой высокий полёт мысли: стратегические задачи, патриотизм, духовность… Но пока что наш кинематограф далёк от реализации этих целей, с некоторым унынием констатировал В. Путин. Интересно, каким образом кинематограф мог бы приблизиться к реализации этих целей, если никто их перед ним не ставил? В условиях навязанного ему режимом прискорбного коммерческого бытования у кинематографа главная, а значит, и единственная цель — извлечение прибыли. О какой образовательной и созидательной направленности, о каких ценностях здорового образа жизни можно говорить, когда вот уже более двух десятилетий эти ценности, на которых взрастал, формировался и завоёвывал мировой авторитет кинематограф советский, подвергаются осмеянию и поруганию как самим строем капиталистической действительности, так и всей мощью пропагандистской государственной машины, насаждающей циничный прагматизм, крайний индивидуализм, культ материального успеха любой ценой? Беда в том, что та кино- и телемерзость, что изливается ныне на наши экраны, вполне адекватна вкусам и запросам тех воспитанных режимом зрителей (в основном молодёжи), которые ещё заглядывают в кинотеатры с пакетами поп-корна.
Когда кинематографисты, среди которых было немало истеричных противников так называемого государственного диктата в искусстве, проявили встревоженность столь резким заявлением президента, он, как и следовало ожидать, дал задний ход: «Со стороны государства нет и не может быть ни цензуры, ни какого-либо диктата или давления». И заговорил о материях, так сказать, эфирных, в частности, о создании этической хартии для киноиндустрии, ведь зрители, по его словам, сетуют на засилье посредственной продукции, а хартия могла бы стать ориентиром стратегии поддержки кинематографии. Ну это уж совсем, как говорится, сапоги всмятку. Сколько мы уже читали подобных хартий, над которыми сами же их подписанты тут же смеялись в телевизоре, твердя своё омерзительное: «Пипл (публика, народ. — В.В.) схавает всё!» И какая связь между безответственными заверениями в нравственной благонадёжности и художественным качеством продукции?
Говоря об образовании, президент напомнил, что новый статус ВГИКа, как особо ценного объекта культурного наследия, ко многому обязывает, а к выпускникам пока что немало претензий. Образовательные центры должны быть на шаг впереди, работать на будущее, заявил он. На какое будущее может быть ориентирован вырастивший несколько поколений советских киномастеров уникальный киновуз, превращённый в чисто коммерческое предприятие, осталось неясным.
Министр культуры В. Мединский предложил, чтобы деньги, выделяемые государством на кино, концентрировались бы в специальном фонде, а министерство и правительство определяли и контролировали содержание фильмов. При этом заметил: важно, чтобы деньги «не размазывались тонким слоем по тарелочкам — всем сестрам по серьгам», нужно, помимо авторского кино (то есть фильмов экспериментальных, находящихся в русле поисков нового кинематографического языка), производить 6—8 блокбастеров — кассовых хитов. Приоритетные темы министр даже назвал: юбилей Победы в Великой Отечественной войне, борьба с наркоманией, герои труда, столетие начала Первой мировой и так далее. Словом, минкультуры рекомендует заказывать сценарии с якобы нужной государству тематикой. Ба, реанимация советской системы госзаказов? Пожалуй, ничего нового нынешние «мыслители» придумать не могут. Только государство нынче не то — не выражающее волю большинства народа, как в советское время, а подавляющее и искажающее её. Так что можно с уверенностью сказать: ничего путного из такого госзаказа не выйдет.
«Нужно, чтобы появлялось больше фильмов, после которых хочется жить», — глубокомысленно заключил Мединский. И вновь вопрос: где жить, в каком обществе, в какой стране?