«Такая правда жизни» — Н.В. Арефьев критично оценил проект федерального бюджета на 2026–2028 годы

Корреспондент КПРФ.ру встретился с депутатом Государственной Думы Николаем Арефьевым и попросил его дать оценку проекту федерального бюджета на 2026–2028 годы.

 – В связи с продолжением СВО насколько секретен представленный Правительством проект бюджета?

– Секретную часть я не смотрел, но на оборону и силовые структуры бюджет открыт и если на оборону расходы снизились, то на силовиков повысились.

– Сколько сейчас идет на военные нужды?

– Они уменьшили расходы. Было 13,49 стало 12,9 триллионов рублей.

– Весь бюджет какой?

– 44 триллиона рублей. Но это расходная часть. Доходная – 41 триллион.

– Почему у нас всегда дефицитный бюджет? Даже в семейном бюджете доходы должны соответствовать расходам. Как можно допустить, чтобы расходы превышали доходы?

– Они не знают, какая будет инфляция и какие будут нефтегазовые доходы. Если инфляция резко вырастет, нужны будут дополнительные расходы за счет дефицита. Но может быть и такое, что нефти продадут больше, чем запланировано и по высокой цене, тогда дефицит покроется дополнительными доходами. Все это издержки прогнозирования! Нужен твердый план.

– Получается, что всегда расходная часть закладывается в бюджет выше доходной части?

– Она выше только потому, что с расчетом на 4% инфляцию. А если говорить о самой инфляции, зачем закладывать 4%? Тогда экономика подгоняет свои цены под эти 4%. Надо закладывать нулевую инфляцию – тогда не будет гонки цен.

– На что увеличатся расходы в новом бюджете?

– Увеличиваются объемы финансирования на национальную безопасность, но в доле ВВП роста нет. Есть рост ассигнований, в том числе и в доле ВВП, только на культуру и кинематографию, но это, похоже, связано с предстоящими выборами депутатов Государственной Думы.

– Нынешний федеральный бюджет Геннадий Андреевич Зюганов называл «бюджетом стагнации». А сейчас можно так сказать?

– Я бы так оценил новый проект бюджета: возможно, это последний бюджет России. Сейчас готовится 19-й пакет санкций, он готовится против наших экономических партнеров. В случае введения этих санкций Китай с 100% пошлинами вынужден будет остановить промышленность, которая работает на Америку. Как руководство Китая ответит на возможные санкции? Если Китай откажется от экономического сотрудничества с Россией, тогда у России будут большие сложности.

– То есть мы настолько зависимы от Китая?

– 70% промышленных товаров мы закупаем за границей, у себя их не производим.

– Насколько Россия обеспечивает себя продовольствием?

– На 80%.

– Если Китай откажется с нами торговать, Россия и Беларусь смогут совместно обеспечить наше население собственным продовольствием? Насколько мне известно, в Беларуси – развитое сельское хозяйство. Белорусы и себя полностью обеспечивают качественным продовольствием, а также импортируют его. 

– Беларусь – суверенное государство, оно давно под санкциями. Мы с ней вроде как одно государство, но расчеты с белорусами все равно ведем в иностранной валюте. Мясо и другую сельхозпродукцию оттуда закупаем, потому что своей недостаточно. Поголовье частного скота в России падает, единственное, что у нас держится – это производство кур на прежнем уровне. Остальное все падает, особенно частный скот, потому что не решен вопрос с землепользованием. У частника ни выпаса нет, ни сена, и молоко некуда везти.

– Сейчас на сельское хозяйство по-прежнему выделяется 1% от всего бюджета, как и в прошлом году?

– Еще меньше.

– И при этом правительственные чиновники заявляют, что якобы сельское хозяйство в России подъемное?

– Сельское хозяйство работает в автоматическом режиме. Оно зависит от покупки тракторов. У нас в Ростове на «Ростсельмаше» Константин Бабкин построил тракторный завод. Он выписал этот завод из Канады, но оказалось, что китайские трактора на 30% дешевле российских. Мы закупаем в Китае 150–200 тысяч тракторов в год. А в советские времена РСФСР производила ежегодно 214 тысяч тракторов. В Китае в системе налогообложения в цене продукции 47% процентов налогов и обязательных платежей, а у нас 64%.

– Почему при формировании бюджета важно сначала составить прогноз социально-экономического развития?

– Дело в том, что бюджет формируется на основе прогноза социально-экономического развития и денежно-кредитной политики. Потому бюджет – это уже, так сказать, конечный результат.

– Что мы получим в результате нынешней экономической и денежно-кредитной политики?

– Если Минэкономразвитие составляет прогноз социально-экономического развития в двух вариантах, то Центральный банк делает это в четырех вариантах. Чаще всего бывает, что ни в какой не попадут. Почему? Потому что прогноз есть прогноз. Мы все время настаиваем на плане. А правительство? Они планировать не хотят. Потому что план надо выполнять. План – это закон: не выполнил – преступник, перед законом требуется наказание. Наказание правительство не любит, поэтому остаются на прогнозе. А прогноз – это просто предсказание: И все сидят и ждут, пока это предсказание сбудется. К тому же еще в июне Министр экономического развития сказал, что экономика на грани рецессии. Значит, стагнация не за горами.

– Как работает планирование? 

– Планирование работает иначе. Если прогнозируется плохой уровень развития экономики, создаются конкретные мероприятия, чтобы этого плохого уровня не было, а был хороший. Поручается конкретным лицам и спрашивается с них. Но сейчас мероприятия не планируются, никто ни за что не отвечает, поэтому и результаты такие. Экономическое развитие прогнозируется ниже мирового уровня. Это убийственно для экономики, но никто никаких мер не планирует!

– К чему это приведет, когда экономика развивается ниже мирового уровня?

– Это значит развитие бесперспективное: понижается производительность труда, снижается активность бизнеса, падают инвестиции, растет безработица, снижается жизненный уровень. Ориентироваться на низкие показатели нельзя. Еще один важный показатель – рост зарплаты. Если производительность труда растет медленнее, чем рост зарплаты — это плохо. Продукт еще не создан, а деньги уже есть. Значит, мы должны обеспечивать рост производительности выше роста зарплаты. Иначе произойдет обесценение денег.

– Можно ли нам надеяться на повышение уровня жизни? 

– Наша средняя зарплата отстает от среднеевропейской примерно в 4 раза. Средняя зарплата 100 тысяч рублей – это не так много, в Германии средняя зарплата 400 тысяч, а у нас 400 тысяч получают всего 1,5% населения. Нам необходимо наверстывать, но в бюджете рост зарплаты и доходов населения есть, но он незначительный и темпы его снижаются.

– Как быть с инфляцией?

– Нам обещают инфляцию 4%, но при этом растут 11 налогов и обязательные платежи. Это увеличивает цену продукции. Коммунальные платежи растут на 10–12% ежегодно. Следовательно, на самом деле инфляция будет намного выше 4%. К этому следует добавить утилизационный сбор на автомобили и повышение налогов на малый бизнес. Все это разгонит инфляцию намного выше проектной. Поскольку бюджет у нас дефицитный, правительство планирует наращивать заимствования – и внутренние, и внешние. Значит, будут продавать ценные бумаги. Это хорошо, когда экономика идёт в рост. Но в условиях рецессии продавать долговые обязательства государства очень сложно. Сейчас долг – 29 трлн рублей, а к 2028 году прогнозируется 54 трлн – больше, чем федеральный бюджет.

– Что происходит с малым бизнесом?

– Малый бизнес теперь платит НДС и взносы в социальные фонды с минимальной зарплаты по МРОТ- 27 тысяч, даже если зарплата меньше МРОТ.

– Это означает, что малые предприятия могут просто погибнуть? 

– Многие предприятия просто не выдержат такой нагрузки, и половина закроется. В 2024 году малый бизнес выручил 29 трлн рублей, бюджет получил 9 трлн налогов. В будущем – не факт, что получим хотя бы столько же. Если налоги увеличиваются, предприятия работают хуже. В этом году налог на прибыль увеличили на 5%, но собрали на триллион меньше, чем ожидалось. Правительство продолжает повышать налоги вместо того, чтобы искать деньги в другом месте.

– Как быть с теневой экономикой и как можно использовать доходы олигархов?

– По данным институтов, им. Плеханова в частности, теневой сектор экономики занимает около 20% от ВВП, это примерно 8 трлн рублей недоплаченных налогов. И это не только малый бизнес, но и крупные корпорации, например, сахарные заводы. Правительство обязано бороться с теневым бизнесом. Олигархи за полугодие получили 25 млрд долларов прибыли, а за год – 50 млрд. Во Франции подоходный налог на сверхдоходы составляет 60%. Почему бы не сделать налог 60% на сверхдоходы для олигархов сейчас, в условиях войны? Это поможет бюджету, а олигархи не пострадают. Наши предприятия зарегистрированы в 60 странах, и мы теряем 1,8 трлн рублей из-за договоров об избежании двойного налогообложения. Это тоже деньги, которые могли бы пойти в бюджет.

– А золотовалютные резервы?

– У нас 720 млрд долларов золотовалютных резервов, а в прошлом году туда закачали 8 триллионов рублей. Зачем? У нас 300 миллиардов долларов украли и не отдают. Зачем держать деньги в чужих банках под копеечный процент? Весь прирост валютных резервов нужно направлять в бюджет. Правда, из них 32% — это золото в слитках, которое лежит в хранилищах. Весь прирост валютных резервов надо в бюджет консолидировать, надо внести поправку в закон, чтобы эти деньги отправлять в бюджет. Банковский сектор в прошлом году получил около 4 трлн рублей прибыли. Почему бы не увеличить налог на их прибыль и не направить деньги в бюджет? Обычно прибыль у них была где-то на уровне триллиона. У нас сейчас около 360 банков, 1 триллион чистой прибыли на 70% принадлежит Сбербанку. Но если тяжелые времена, если у нас дети войны, собирают последние копейки и отправляют на фронт, почему олигархи не могут как-то скинуться на эти нужды?

– Вообще сколько зарабатывают наши олигархи?

– Олигархи зарабатывают достаточно много. Значит, олигархи за полгода заработали 25 миллиардов долларов. За год – примерно 50 миллиардов.

– А в рублях это сколько будет?

– В рублях это, около 4 триллионов рублей. Даже больше – 4,5 триллиона.

– Это их доходы, получается?

– Это их прибыль, как пишет Bloomberg. Но если в советское время вся эта прибыль шла государству, то сегодня она идет частнику. Если бы не было олигархов, эти 4 триллиона были бы в бюджете, и он был бы бездефицитный.

– Четыре триллиона относительно всего общероссийского бюджета (44 триллиона рублей) – не так уж и много?

– Ну, это чистая прибыль. А их состояние на сегодняшний день – около 470 миллиардов долларов. Это состояние раньше было государственное, теперь оно частное. И оно принесло им 25 миллиардов долларов за полгода, за год – 50. Причем это ежегодный прирост, но таких людей всего 146 в стране. А у нас население 146 миллионов человек, но только 146 из них получают чистую прибыль в размере 50 миллиардов долларов. Нам может казаться по-разному, что это много или мало, но, если поделить на одного человека – это очень много. У нас едва ли кто-то зарабатывает миллион в год, а здесь за год заработали 4 триллиона рублей.

– Почему такое происходит? 

– Дело в том, что предприятия, которые зарегистрированы за рубежом, принадлежат нашей олигархии. Вот потому их и не лишают этой возможности. У нас налоги высокие, а там низкие. Они получают больше прибыли за границей, чем здесь. А в результате мы никогда не наберем бюджет такой, который нам нужен. Потому что у нас все деньги уходят либо за границу, либо по карманам, либо не платятся совсем. И ничего для народа. У нас попробуй не заплатить за коммунальные услуги, так у пенсионера последний телевизор или холодильник заберут судебные приставы. А вот там можно не платить безо всякой опаски.

Вот здесь стоит вспомнить слова Бисмарка: «Друзьям — все, врагам — закон». Для них враги – это наш народ, которым закон подсунули и заставили его выполнять. А друзьям, которые не платят налоги — всё: вот они и живут с миллиардными яхтами и миллиардными состояниями. Такая, к сожалению, правда жизни.