По сложившимся стереотипам, та земля, что не под населенными пунктами или лесами, должна находиться в обороте, то есть на ней должно что-то расти – хлеб, овощи, ягоды… Но что мы зачастую видим из окна своей машины (электрички, автобуса), путешествуя по территории нашей области? Где-то да, зеленеют поля. Реже увидишь пасущийся скот. Но чаще, особенно в северных и восточных районах, мы видим территории, заросшие бурьяном или захватываемые лесом. А если съехать с основных дорог, картина становится вообще удручающей. От ферм, снабжавших ранее сырьем районные молокозаводы, остались только остовы – если еще не разобрались до конца ушлыми селянами. Да и в самих деревнях народу с каждым годом остается все меньше и меньше – молодежь стремится в города или же, по крайней мере, в крупные поселки. На селе становится работать некому. Почему это произошло – попытаемся разобраться. И помогут нам в этом данные, представленные Рязаньстатом.
1990-й год, предпоследний в существовании СССР, был рекордно урожайным. Да и засевалось тогда в нашей области более полутора миллионов гектаров земли. Казалось бы – гуляй — не хочу! Но тогда была плановая экономика, и цены устанавливало государство. А продовольствие – товар социальный… Первый удар по селу был нанесен на исходе «эпохи Горбачёва» — в 91-м году, когда правительство подняло цены на промышленные товары в разы, а на продовольствие – чуть-чуть. Образовался диспаритет цен. Сельхозпроизводители остались без оборотных средств. Но беда не приходит одна. Разогнался маховик инфляции. Цены росли на 20-30 процентов… в месяц! А урожай снимают ведь только раз в год. Это "вымело" у крестьян последние деньги.
В 93-м году бывшие колхозы и совхозы были вынуждены для пополнения оборотных средств брать кредиты, а давали их тогда не под 15-20, а под 100 и более процентов.
Хозяйства оказались на кредитной игле. Следующим ударом был так называемый «товарный кредит» на горюче-смазочные материалы. Когда хозяйствам давали солярку в долг, но почти по двойной цене. Чтобы рассчитаться за все, бывшие колхозы-совхозы были вынуждены пускать под нож скот и распродавать свое имущество.
Дошло до того, что на рубеже веков общая посевная площадь сократилась на треть (здесь и далее – по данным Рязаньстата), а чисто засеваемая (то есть общая площадь минус «пар») – в 2,5 раза. По отдельным районам падение было еще более значительным.
Масла в огонь подлил и новый Земельный кодекс – когда земля стала полноценной частной собственностью, и крестьянские паи стали скупаться за бесценок. Как результат – многие участки, способные давать хороший урожай, стали «инвестиционными» и начали зарастать бурьяном. Последствия всего этого печальны.
Сейчас мы опустились ниже послевоенного уровня по всем показателям в два раза и по урожаю, и по поголовью. Вдумайтесь – после войны у нас было 200 тысяч коров, а сейчас – только 60. В 91-м году был миллион голов крупного рогатого скота (молочное, мясное стадо, молодняк), сейчас – двести тысяч.
Для такого количества скотины необходимо и меньше кормов, а значит, отпадает нужда в выкашивании лугов. К тому же сейчас переходят на крупнотоварное производство, когда стадо не гоняют летом по лугам и парам, а всю жизнь держат в стойле. Все это приводит к тому, что снижается нагрузка на незасеваемые площади. И там, где попадает семечко березы или сосны в землю, оно укореняется и потом превращается в дерево, вместо того чтобы быть скошенным или съеденным коровой, когда еще является ростком-однолеткой. Сейчас этого не происходит – и бывшие пастбища превращаются в редколесье.
В Ряжском районе пик падения посевных площадей пришелся на середину «нулевых», однако затем земля стала возвращаться в оборот, и сейчас площадь пашни составляет 84% от уровня 1990 года – это второй показатель в области. Лучше только в Александро-Невском районе.
— В середине «нулевых» мы смогли скоординировать действия хозяйств и диверсифицировать производство, — говорит начальник управления сельского хозяйства Ряжского района Евгений Евсеев, — если раньше мы выращивали почти одни зерновые культуры, то теперь их доля – около половины. Остальное – это и сахарная свекла, и кукуруза на зерно, подсолнечник, рапс на масло… Благодаря такому разнообразию культур хозяйства увереннее держатся на ногах.
Шацкий район находится на той же географической широте, что и Ряжский, однако там ситуация иная: количество пашни сократилось в 3 раза. Однако местное руководство не теряет оптимизма:
— У нас перестали сеять только на малопродуктивных землях, песчаных почвах, которые мы передали в лесной фонд, – говорит и.о. главы администрации Щацкого района Александр Нечушкин, а там, где чернозем – работы идут и земля обрабатывается.
Хотя, в общем-то, странно, что в одной из житниц Рязанской области, в 90-м году по количеству пашни занимавшей 3-е место среди районов, 2/3 составляет «песочек».
В аутсайдерах оказался Кадомский район. Площадь пахотной земли тут уменьшалась в геометрической прогрессии: за последние пять лет – в два раза, за предыдущую пятилетку — еще в два – столько же, сколько и за предыдущие 15 лет.
А кому работать-то?
Но может так случиться, что работать на земле будет просто некому. За последние пять лет небольшой прирост численности населения наблюдался только в четырех районах – Рыбновском, Ряжском, Рязанском и Старожиловском. Но все равно остается далекой от показателей последних лет Советского Союза. Хоть и считается, что в эпоху механизации необходимо меньше рабочих рук, но они все-таки нужны будут всегда. И заботиться об их создании нужно сейчас. В первой половине 90-х такую роль выполняли репатрианты из республик Средней Азии. Кто же способен их заменить? Увы, на этот вопрос пока никто не может дать ответа…
По материалам сайта www.kp.ru